вечер чистили кукурузу во дворе у Лидии. Какое-то время они продолжали навещать старую Амбруш, но после смерти своего мужа та стала вести замкнутый образ жизни, и к моменту ее смерти в конце следующего года сестры, изменив свои традиции, отказались от этих визитов.

Дом Лидии был похож на дом тетушки Жужи, в нем хранились небольшие, но ценные для хозяйки коллекции: фарфоровые чашечки для кофе, серебряные чайные ложки, декоративные тарелки. Эти вещи она либо унаследовала от своей свекрови, либо приобрела у торговца антиквариатом, либо купила в качестве сувениров в Будапеште. Дом Лидии содержался в идеальном порядке. Она протирала столешницы и шкафы при первом же намеке на пыль или грязь. Если какой-нибудь предмет оказывался не на своем месте, Лидия спешила вернуть его обратно. Вместе с тем в доме у нее стоял стойкий запах свежего суглинка, который каждый вечер приносил ее муж Валентин. Ему было далеко за шестьдесят, но он по-прежнему каждый день работал в поле вместе со своими сыновьями.

Хотя Лидия уже много лет не вспоминала об этом, под одним из камней кладки аккуратного побеленного дома была спрятана стеклянная бутылка. Валентин положил ее туда во время строительства дома. В бутылке был лист бумаги с указанием даты постройки дома, для кого он был построен, цен на различные товары в то время, такие, как сахар или табак, и кратким перечнем важных событий, произошедших в 1880 году, когда Лидия и Валентин Себестьен, гадзо, поженились. Эта капсула времени являлась своего рода дактилоскопическим отпечатком их семьи, хранившимся под землей.

Крыльцо Лидии было таким же прибранным, как и весь ее остальной дом. Она подметала его по нескольку раз в день, старательно убирая мелкую грязь, которая надувалась на крыльцо в виде пыли. Возле входной двери стояла длинная низкая скамья, над которой свисали перец и лук, закрученные в ленту.

Рядом со скамьей стояла большая плетеная корзина с кукурузой. Соседнюю корзину заполняли очищенными початками, другую – тонкими, как бумага, листовыми обертками от этих початков, которые использовали в уборной. Среди плетеных корзин находился тяжелый кувшин с красным вином.

Тетушка Жужи сидела на скамье, на коленях у нее лежала небольшая кучка кукурузных початков. Воздух был пропитан дымом ее трубки. Зажав кувшин под мышкой, словно маленькую бочку, она наклонила его и проследила, как широкая струя вина полилась в стакан, который она поставила на скамью и крепко держала его там другой рукой. Заполнив стакан, она поставила кувшин на пол и подтолкнула его к сестре. Затем она вынула трубку изо рта и сделала большой глоток.

Время от времени бывшая акушерка бросала пристальные взгляды на двор своей сестры. Сад у той был почти таким же красивым, как и ее собственный, с колодцем посередине двора. В саду росло множество цветов. Двое сыновей Лидии, когда они были помладше, обычно срывали эти цветы и вплетали их в ленты своих шляп, отправляясь на свидания. Сыновья тетушки Жужи поступали точно так же с цветами в ее саду. Дикий виноград оплел весь забор, словно занавес, и затенял двор. Когда открывали калитку, то можно было увидеть дом Розы Калош.

О Розе уже несколько месяцев говорила вся деревня. Для тетушки Жужи это было весьма кстати, поскольку всеобщее внимание в Надьреве теперь переключилось с нее на Розу. Оправдательный приговор апелляционного суда в Будапеште бывшей повитухе вызвал в деревне очередной виток слухов и домыслов. Жители Надьрева считали, что ее магия прошла испытание на прочность и что только в результате ее колдовства было принято соответствующее судебное решение. У них имелись вполне определенные подозрения в отношении тетушки Жужи, и они по возможности старались держаться на расстоянии от нее, однако наряду с этим крестьяне были вынуждены по-прежнему обращаться к ней за помощью, чтобы вылечить свои хвори и болезни. Если кто-то из деревенских и переходил на другую сторону улицы, завидев бывшую повитуху, то обязательно находилась очередная знахарка, которой он украдкой стучал в кухонное окно, чтобы попросить ее избавить его от болей. В деревне было множество женщин, занимавшихся целительством, и их число неуклонно росло.

Размолвка тетушки Жужи с Марицей Шенди также не осталась в деревне незамеченной. Когда эти две женщины случайно встречались друг с другом, они яростно ругались, устраивая публичные скандалы, посмотреть на которые всякий раз собиралось немало зрителей. Союз тетушки Жужи с Марицей оказался весьма хрупким альянсом. Бывшей повитухе не терпелось, чтобы все поскорее забыли про эту запятнавшую себя дружбу, и по этой причине она также была рада тому, что деревенские теперь судачили только о Розе.

Самоубийство мужа Розы Калош прошлым летом – он повесился на стропилах своего дома – заставило жителей деревни попристальней присмотреться к Розе. До сих пор мало кто уделял ей особое внимание. Роза родилась в Будапеште, и по этой причине деревенские всегда относились к ней с некоторой опаской. В Надьреве было много тех, кто родился в других местах, однако они приехали из деревень, хорошо известных местным жителям: из Тисакюрта, Цибахазы, Тисафельдвара. Их семьи хорошо знали друг друга или, по крайней мере, имели возможность навести друг о друге справки. Однако никто не знал семью Розы, поэтому трудно было сказать, насколько можно ей доверять. Она говорила по-другому, она по-иному вела себя. Однако ее муж, Габор Калош, был одним из жителей Надьрева, и с учетом этого обстоятельства деревенские приняли Розу.

Вначале, в первые дни после смерти Калоша, жители деревни сплотились вокруг Розы. Они помогли ей с похоронами, приносили ей еду, принимали участие в уборке по дому. Однако эти совместные мероприятия дали им возможность поближе познакомиться с Розой, и в последующие недели и месяцы многие пришли к мнению, что именно она вынудила Калоша покончить с собой. Они настойчиво искали доказательства этому – и находили их, например, в том, что единственный сын пары, Дейзи, пошел в армию сразу же после ужасной смерти своего отца. Не потому ли, рассуждали деревенские, сын решил оставить свою мать в трауре, что считал ее виновной в смерти отца?

Жители Надьрева считали еще одним подтверждением виновности Розы слухи о ее многочисленных любовных романах. Каждая новая порция этих слухов вызывала у деревенских сплетников жажду новых пикантных подробностей. А пока они с удовольствием смаковали эти слухи, Роза повергла всех в шок, совершив поступок, которого от нее никто не ожидал. К полному изумлению жителей Надьрева, она внезапно вышла замуж за Карла Холибу, вдовца из Цибахазы. Спешная церемония состоялась где-то через год после