Шрифт:
Закладка:
— Готовы, — склонил голову Илень. — Я с тем и пришел к тебе, воевода. Здесь поблизости — вон там, в лесу за рекой, — стоит храм грозного Ячура… Старейшины будут тебя ждать через два дня. Бери с собой свиту — сколько пожелаешь. Только приезжайте не раньше, чем зайдет солнце.
«Да кто это у вендов после заката солнца судил и решал? — удивился Ширам, немного знакомый с обычаями лесовиков. — Хотя храм Ячура…»
— Кстати, — будто вспомнив, произнес он, — ходят слухи, будто живет в ваших краях некий удивительный гусляр. Кто его пение раз услыхал, вовек не забудет…
Илень в замешательстве почесал пегую бороду:
— Чудо-гусляр? Должно быть, слепой певец Учая. Тот его все время с собой таскает.
— Как бы послушать его?
Глава 14. После заката
Низкий рев пастушьего рога летел над зимним лесом.
Взвился вихрь, заскрипели сосны, сорвались с веток снежные шапки, осыпая Мазайку сверкающими искрами снежинок. В свете луны все казалось призрачным, синеватым: и снег, и лица, и глаза волков, что смотрели на него из чащи. Как много их тут! Кажется, все волки Ингри-маа пришли на его зов!
Мазайка поднял рог к губам, набрал воздуха, и над заснеженными чащобами снова понесся гулкий рев…
— Эй, парень, просыпайся, — разбудил его негромкий голос Андемо. — Слышишь?
Мазайка вскинул голову, озираясь. Над головой низко нависали еловые лапы собранного наспех шалаша. Андемо на корточках сидел у входа, настороженно прислушиваясь. Увидев, что Мазайка проснулся, бьяр прикоснулся пальцем к губам, призывая к тишине.
— Вроде собаки лают? — неуверенно проговорил Мазайка.
— Не только…
Теперь уже оба услышали откуда-то издалека зов охотничьего рога.
— Загонщики перекликаются, — подтвердил Андемо. — Где-то в лесу, похоже, облава… Вот принесла нелегкая!
— А может, это дривы? — оживился Мазайка. — Может, мы уже в их землях?
Бьяр покачал головой:
— Рог трубит на севере. Это за нами. Вернее, за тобой.
— Учай?
— Конечно. После того, что ты мне рассказал о стае волков, служивших вашему роду… Неужто думаешь, он тебя так просто отпустит?
Мазайка молча полез из шалаша.
— Погоди, — тихо сказал Андемо. — Поглядим, кто это.
* * *
Уже несколько дней Андемо и Мазайка пробирались лесами в дривские земли. Бьярский колдун загодя приготовился к дальнему пути, так что они ни в чем не нуждались.
«Когда Варлыга уводил своих людей после набега оборотней, он попросил меня остаться в Ладьве, — рассказывал Андемо на привале. — Весьма удачно, что Учай так и не пригляделся ко мне. Эка важность, жалкий бьяр… И даже слепой чародей прохлопал меня. А гусляр ох как силен! Ох как страшен! Видел, Мазайка, как на празднике он наводил морок на арьев? И богиню, думаю, тоже именно он нам явил…»
Мазайку тревожило другое.
«А волк?! Тот, что унес Шаркана из огненной избы?»
«Не знаю, дружок. Может, кузнец наворожил… Видел чужеземного кузнеца рядом с Учаем, черного, как головешка? Он тоже непрост. Тот железный венец, что Учай надел на богиню, — я бы такой и в руки брать остерегся, не то что чело им увенчать… Тут все перепутано, как в буреломной чаще. А самое худшее — в этот узел тесно увязаны боги».
«Какие боги?»
«И здешние, и чужие… Те, именем которых убивали невинных, которыми клялись и нарушали клятвы. Боги такого очень не любят… Боги мстительны… Они не прощают смертным слабости, а паче того — не терпят предательства. Поверь, я-то знаю. Ведомо мне: будет расплата. Может, скоро, может, нет, но ее не избежать никому…»
Андемо помешал еду в котелке и добавил:
«А впрочем, думаю, все это не наше дело. Нам с тобой надо попросту убраться поскорее да подальше от Учая. Мы пойдем в земли дривов…»
«К Варлыге?»
«Да. Он объяснил, где его ныне искать. Недалеко от Мравца есть большой храм Ячура…»
«К Варлыге! Славно!» — с невольной радостью выпалил Мазайка.
При одной мысли, что они скоро встретятся с суровым предводителем дривов, стало спокойнее на душе. Но он вновь встрепенулся:
«А как же Кирья? Нешто бросить в змеином гнезде?»
Андемо развел руками:
«Твоей подруге ничего не угрожает. Она ведь сестра самого Учая. Кто посмеет причинить ей вред?»
О других своих мыслях относительно рыжеволосой сестры вождя Андемо, впрочем, умолчал. Он давно уже понял, что Кирья обладает могучим колдовским даром, с которым не умеет управляться. А пристальное внимание, которое проявлял к девочке зловещий слепец Зарни, не сулило ей ничего хорошего. Однако Андемо здраво себя оценивал и понимал, что с Зарни ему не тягаться.
«У Кирьи своя судьба, — задумчиво добавил он. — Ее ведут боги…»
«Да ведь она сама много раз говорила, что бродит в потемках», — возразил Мазайка.
«Рано или поздно судьба ей откроется. И знаешь что, Мазайка, не завидую я тому, кто вздумает перейти ей дорогу!»
* * *
Сидеть и ждать в шалаше им пришлось недолго. Звук рогов и лай собак становились все громче, явно приближаясь. Вдруг среди сосен промелькнуло что-то черное, и на полянку вылетел невысокий лыжник. Промчавшись по той самой тропе, которой шли Андемо и Мазай, он вновь скрылся в лесу. Даже не взглянув в сторону шалаша и явно не заметив его.
— Да это же Шаркан! — вырвалось у Мазайки.
Прежде чем он успел добавить что-то еще, с той стороны, где исчез маленький сакон, донеслись громкие торжествующие выкрики. Похоже, сын кузнеца угодил в ловушку.
— Надо помочь!..
Мазайка ринулся на помощь приятелю, однако Андемо поймал его за руку и рывком вернул на место.
— Сиди! Там же ловчие…
В этот миг Шаркан вновь появился на прогалине. Красный, запыхавшийся, он едва переводил дух. Быстро оглядевшись, он присел, сбросил лыжи и белкой взлетел на ближайшую сосну. Мазайка, хоть и выросший в лесу, даже не подозревал, что можно так ловко лазать.
Несколько мгновений было тихо. Затем лес наполнился выкриками и лаем, и на поляну повалили ловчие. Это были ингри из Ладьвы, молодые парни из Учаева войска — большинство из них Мазайка узнал в лицо.
Но прежде чем кто-то из них успел заметить шалаш и замерших рядом с ним беглецов, Андемо сам шагнул вперед, выставил обе руки перед собой и хлопнул в ладоши.
Все взгляды обратились на него.
— Вот растет в лесу большая сосна! — запел Андемо, прежде чем кто-то успел сказать хоть слово. — Медные ветви, золотая крона! Рядом вторая сосна растет, поменьше! Тянутся к небу две сосны — большая и малая, — и ветер их качает — туда-сюда!
