— Битум? — через плечо заглянул Хольгер. — Даже не знаю, что ещё мы тут можем предложить. Насос есть насос, с реагентами у самой поверхности не поэкспериментируешь. Что ты там пишешь в углу? Ещё одна доработка?

— «Собирать прямыми руками», — вслух прочитал Гедимин. — Лучше напомнить. Всегда забывают.

Хольгер ухмыльнулся.

— Я закончил первую часть списка, — вполголоса сказал он, выкладывая перед ремонтником листы, вынутые из ежедневника. Это была таблица с перечнем марок фрила — с подробным описанием реакции каждой из них на омикрон-излучение.

— На сигму они не реагировали, — сказал Хольгер, ткнув пальцем в пустой крайний столбец. — Зря оставлял место. А эта часть полностью обработана. Не мог бы ты сбросить её Конару? Хочу свериться с их результатами.

— В перерыв скину, — пообещал Гедимин, оглянувшись на рабочий стол Константина. Единственный сканер на весь научный центр был там, и в ближайшее время командир не собирался освобождать место, а заговаривать с ним первым ремонтнику не хотелось.

— Интересные всё-таки свойства у омикрона, — сказал Хольгер, глядя на таблицы. — Если когда-нибудь с ирренцием начнут работать всерьёз, механизмы будут наполовину состоять из защитных полей, а на вторую — из лёгких фрилов. И никакого металла на милю вокруг.

— Или щиты из обеднённого урана, — отозвался Гедимин. — Многослойные щиты. Механизм, в котором нет металла, плохо работает.

…С тех пор, как Константин вышел из госпиталя, ремонтник перестал оглядываться по сторонам, выходя из научного центра или заходя в барак, и держать руку на генераторе защитного поля. Бьорк не подходил к нему близко. Напал на него кто-нибудь или нет, и чем это кончилось, сармат так и не узнал — и сёстры Хепри, и Линкен отмалчивались и переводили разговор, но мутант надолго не исчезал, и заметных шрамов у него не прибавилось.

«Все заняты, все работают. Никакой больше ерунды,» — сармат довольно усмехнулся и опустился на матрас. После холодных и горячих купаний, боевых тренировок и валяния в снегу лечь на чистый прохладный скирлин было приятно, а с приходящим в сновидениях бессвязным бредом и неосуществимыми идеями он давно смирился. «Не такая уж глупая выдумка этот сон,» — думал сармат, натягивая одеяло на плечи. «Лучше, чем отключаться на ходу. Бесполезная мутация, но мне нравится.»

Он проснулся от громких шагов у изголовья и яркого света в лицо — и вскинулся, выдёргивая из-под матраса ремонтную перчатку и наугад отвешивая кому-то пинок. Ни один дружественный сармат не станет светить в лицо спящему — это усвоили даже филки.

Его ударили шокером по руке; перчатку он не выронил, но запустить резак ослабшими пальцами не смог, и его схватили за плечо и поставили вертикально. Теперь он понял, что чужаки в комнате одного роста с ним, — никакого внезапного вторжения «макак»-повстанцев. Вокруг стояли патрульные Ведомства. В комнате их было трое, ещё двое со станнерами в руках заглядывали в дверь.

— Гедимин Кет? — патрульный ткнул сармату в лицо считывателем. — Идите с нами.

Отказываться не было смысла — его просто вытащили в коридор. «Пневмоприводы,» — заключил он, оценив неожиданную силу патрульных и толщину их брони. «Скоро придут в экзоскелетах. Куда смотрят „макаки“⁈»

В коридоре его уже ждал Хольгер. За ним присматривали ещё двое патрульных — в бараке собрался целый отряд Ведомства в полном снаряжении. Не хватало только гранатомётчиков и боевого дрона. «За дверью остался,» — подумал Гедимин, нервно усмехаясь.

— Что вам надо? — спросил он.

Шум в коридоре разбудил многих сарматов — двери открывались одна за другой. Кто-то, увидев вооружённый патруль, отступал в комнату, кто-то высовывался наружу.

— Гедимин Кет и Хольгер Арктус, специалисты научного центра «Полярная Звезда», — монотонным голосом произнёс один из патрульных. — Нарушили подписку о неразглашении, передав конфиденциальную информацию за пределы сарматских территорий.

Гедимин мигнул. Хольгер ошалело посмотрел на него и повернулся к патрульному.

— Мы не давали никакой подписки, — хмуро сказал он. — Зачем было поднимать нас среди ночи?

Патрульный повернул голову к нему. Сквозь зеркальный щит было не разглядеть глаз; Гедимину казалось, что внутри — плоский экран с текстом, и сармат из Ведомства зачитывает его.

— Выдача сведений, связанных с научными исследованиями на территориях, строго запрещена. Виновные должны быть…

— Хэ-э! — крикнул Линкен, выходя в коридор с гранатомётом наперевес. — Хватит бубнить. Слушай меня. Если кто-то тронет Гедимина или Хольгера хотя бы пальцем…

Не договорив, он качнул стволом от стены к стене. Патрульные переглянулись.

— Убери оружие, — ровным голосом сказал один из них. — Правила касаются и тебя. Если будет обнаружена ещё одна утечка информации из научного центра, виновным будет считаться Гедимин Кет, и он навсегда выйдет из группы исследователей и больше не будет допущен к научной работе на территориях.

Патрульные развернулись и направились к выходу, больше не обращая внимания ни на Гедимина и Хольгера, ни на Линкена и его гранатомёт, ни на высунувшихся из комнат сарматов с лучевыми резаками. Двери в вестибюль открылись и снова закрылись, вдалеке лязгнули входные ворота. В наступившей тишине озадаченно переглядывались сарматы. Гедимин потёр помятое плечо и недоумённо хмыкнул.

— Это всё?

— Лиск их спугнул, — сказала Лилит, выходя в коридор и оглядывая ремонтника с ног до головы. — Никто не ранен?

— Странно, но на этот раз обошлось без стрельбы, — сказал Хольгер, недоверчиво качая головой. — Но реакция Ведомства… Кажется, нам не стоило связываться с Лос-Аламосом.

— Глупо, — Гедимин сердито сощурился. — Мы должны взаимодействовать. У макак везде секретность. Из-за этого куча проблем. Теперь ещё и эти туда же…

— У них, по-видимому, есть причины, — пожал плечами Хольгер. — И способы убедить нас в своей правоте. Я не хочу, чтобы тебя прогнали из центра. Без тебя там делать нечего.

— Явное преувеличение, — вполголоса заметил Константин. Он тоже вышел из комнаты и теперь стоял поодаль от остальных сарматов, рядом с угрюмым Бьорком. Хольгер сделал вид, что ничего не