— Не надо больше рассказывать Конару о наших опытах, — сказал он. — Я сам тебя попросил, и это было неосторожно с моей стороны. Больше я не попрошу, и ты сам тоже… будь осторожен.

— Ведомство делает глупость, — буркнул Гедимин. — Мешает нам работать. Чего они боятся? Сейчас нет войны.

Линкен невесело ухмыльнулся.

— Сегодня нет, завтра есть. У макак это быстро. Слушай командиров, атомщик. Ведь, и правда, выгонят.

…Значок отправленного письма был перечёркнут крест-накрест. Рядом стояло крупное красное обозначение — «Заблокировано цензурой». Гедимин досадливо поморщился и выключил смарт. Надо было подумать, как передать в Лос-Аламос информацию незаметно для новоявленных цензоров.

04 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Обычная весенняя погода — ночные заморозки, дневное таяние с реками воды по шоссе — установилась неделю назад, и снега вокруг становилось всё меньше. Роботы-уборщики не успевали сбивать ледяные наросты с крыш и труб. Гедимин с утра пошёл проверять водосборные цистерны и вытряхивать из них лишний лёд — сооружённый сарматом механизм переживал первую весну, и ремонтник не был уверен в его надёжности. Убедившись, что ледяные пробки выбиты, и талая вода снова набирается в цистерны и проходит сквозь фильтры, Гедимин вернулся в лабораторию. На пороге его ждал Айрон.

— Гедимин, зайди в хранилище, — выдохнул он, едва увидев ремонтника. — Я сегодня это увидел и хотел тебе показать.

— Увидел что? — спросил сармат, настороженно оглянувшись на ворота хранилища. Никаких следов аварии вроде бы не было, и ни одна из многочисленных сирен не выла.

— Мне показалось, что вспышки стали ярче, и я накрыл образец полем, — сбивчиво пояснял Айрон, стараясь не отставать от Гедимина. — А там… сам увидишь!

«Кто разрешил ему лазить к образцам⁈» — сармат стиснул зубы. Оттолкнув лаборанта от ворот, он вошёл в хранилище.

Кольцевой облучатель стоял на обычном месте; защитный купол, прикрывающий его, был покрыт изнутри зелёными светящимися пятнами. Обычно их было четырнадцать, по числу фокусирующих линз, но сегодня один из участков оставался тёмным. Образец, выставленный напротив него, — тонкая свинцовая пластина в стеклянном корпусе — был накрыт отдельным пузырём защитного поля. Сторона полусферы, обращённая к источнику излучения, светилась от направленного на неё потока омикрон-квантов. На противоположной виднелись едва заметные зелёные пятна, окружённые размытым ореолом — всего пять, каждое — не более четверти миллиметра в диаметре. Гедимин три секунды озадаченно смотрел на них, потом мигнул и развернулся к Айрону.

— Сканер!

Лаборант достал из-за спины прибор и протянул ему.

— Отойди к воротам, — приказал Гедимин.

Айрон мотнул головой.

— Я буду помогать тебе здесь.

Гедимин посмотрел на него в упор — лаборант не смигнул.

— Мартышка! — бросил сармат. — Я вскрою поле. У тебя нет иммунитета к облучению. Сдохнешь ни за грамм урана!

— Я знаю, как защититься, — отозвался Айрон, показывая на «Ириду», закреплённую на предплечье. Прибор был слишком громоздким для тонкой конечности филка и постоянно цеплялся за комбинезон — и поэтому лаборант замешкался и не заметил, как Гедимин тянется к его плечу.

Он не собирался швырять филка через всю комнату — хотел только отодвинуть его на пару метров от источника излучения — но не рассчитал силы. Айрон не удержался на ногах, припал к полу, но быстро опомнился и оттолкнулся, выпрямляясь во весь рост. Защитное поле уже накрыло его и быстро уплотнялось, превращаясь в непрозрачную матовую полусферу. Лаборант ударил по нему кулаком и что-то крикнул, но Гедимин не расслышал. Он смотрел на купол, пока тот не утратил прозрачность. Ему было не по себе. «Не надо было так,» — подумал он, с трудом отворачиваясь от купола и переводя взгляд на облучатель.

Свинцовая пластина была извлечена уже через минуту, и Гедимин, затаив дыхание, просунул под защитное поле чувствительные элементы сканера. По экрану побежали строки. Верхние не интересовали Гедимина — и так было понятно, что образец по-прежнему преимущественно состоит из свинца, а стеклянистый фрил вокруг него остаётся стеклянистым фрилом. Он ждал, когда появится «хвост» списка — перечень незначительных примесей. Зелёные световые точки на защитном поле уже сообщили Гедимину, что там могло оказаться, но когда долгожданные символы всплыли на экране, сармат вздрогнул.

— Ирренций, — вслух прочитал он.

Вещества было очень мало, счёт шёл на десятки атомов, — менее чувствительный сканер ничего не заметил бы, да и для «сигмы» это был предел. Гедимин снова посмотрел на экран, вывел схему расположения нужных примесей, — они были внутри, в свинцовой пластине, ни о каких внешних загрязнениях не могло быть и речи. Сармат щёлкнул клавишей, сохраняя отчёт сканера, и медленно опустил пластину обратно под защитный купол.

— Заражение, — медленно проговорил он, поворачиваясь к Айрону и тут же вспоминая, что под непрозрачным полем тот ничего не слышит. Гедимин направил в его сторону генератор, разрушая купол. Лаборант вывалился наружу и остановился, сердито щурясь на сармата.

— Медленнее, чем с ураном, но довольно быстро… для подобного процесса, — продолжал свои рассуждения вслух Гедимин. — Надо следить за другими образцами. Я проверю их через два месяца, но если изменения возникнут раньше…

Айрон фыркнул.

— Я перевожусь к Иджесу.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Иджесу не нужны лаборанты, — напомнил он. Айрон снова фыркнул.

— Тебе тоже. Ты не принимаешь никакую помощь! Что мне тут делать — смотреть на твою спину?

«Не надо было с ним так,» — Гедимину стало не по себе. «Он, наверное, ушибся.»

— Я не хотел тебе навредить, — сказал он. — Но ты… Ладно! Хочешь работать с ирренцием?

Айрон кивнул, выжидающе глядя на сармата.

— Скоро выгрузка. Ты заберёшь отсюда отработанный уран и отнесёшь Хольгеру. Я вмешиваться не буду. Согласен?

Филк неуверенно усмехнулся.

— Ты мне доверяешь такую операцию?

Гедимин угрюмо кивнул.

— Но не лезь ко мне, если от дезактивации сойдёт кожа. С этим — в медчасть.