После бесологии у нас шла лекция по монстрологии. Она проходила на четвёртом этаже в большой аудитории, которая вместила половину курса. Тут собралось около двадцати групп. И хорошо, что во время лекций не надо было соблюдать правила, которые диктовал табель. А то бы студенты целый час выясняли, где им положено восседать в соответствии с полученными баллами. А так — аристократы привычно заняли первые ряды, а простолюдины облюбовали верха.

Я в обществе Пашки и Васьки развалился на предпоследнем ряду и свысока поглядывал то на Меццо, то на фон Браун. А они, кстати, сидели рядышком. И меня такое соседство несколько нервировало. Мало ли к чему оно приведёт?

Васька заметил мою нервозность и сочувственно проговорил, перекрывая галдёж студентов, которые болтали пока преподаватель отсутствовал в аудитории:

— Из–за виконта Бранда переживаешь, якорь ему в глотку? Думаешь, на сессии он тебя вышвырнет за борт?

— Всё может быть, — размыто ответил я, дёрнув щекой.

— А чего случилось–то? — прогрохотал Ёж, сверкая маленькими любопытными глазками. Они почти терялись на его квадратной физиономии с рябыми щеками.

Васька тотчас почуял в Пашке благодарного слушателя и взахлёб вывалил на него все дымящиеся подробности предыдущего занятия, на котором виконт завуалировано полоскал меня. И бывший моряк не забыл упомянуть о небольшой ссоре, которая произошла между мной и Брандом на экзамене. Я во время перерыва между занятиями поведал Ваське полуправду. И вот сейчас он выдал её громиле.

А тот сокрушённо покрутил головой, хлопнул по парте широкой ладонью и резюмировал:

— Дело дрянь!

— Вот что мне в тебе нравится, Павел, так это твоя необычайная способность сразу же видеть суть вещей и процессов, — саркастично проговорил я и заметил краем глаза седовласого профессора, вошедшего в аудиторию.

— Зря остришь. Лучше поразмысли над тем, как умаслить виконта Бранда, — беззлобно посоветовал мне громила и замолчал, как и все прочие студенты.

В аудитории установилась практически полная тишина. И в этой тишине профессор попросил студентов закрыть окна шторами. Спустя всего десяток секунд плотная тёмно–синяя ткань отрезала от нас солнечный свет, погрузив помещение в полумрак.

Васька испустил глупый смешок и сально прошептал:

— Чего это профессор удумал, а?

— Наверное, он решил помочь тебе в темноте девок пощупать, — усмехнулся Пашка.

— Ой, да я их и так щупаю, — огрызнулся Васька, который из–за сильного загара чуть ли не сливался с полумраком. В темноте блестели только его зубы, лишившиеся коллеги.

В это же время двое крепких молодцев внесли в аудиторию проектор. Они поставили его в проходе между рядами и шустро настроили. И тот с лёгким шуршанием стал демонстрировать нам изображения разных монстров. Они появлялись на прямоугольном отрезе чёрной материи, которую молодцы закрепили на стене.

Профессор же хорошо поставленным голосом принялся рассказывать нам о возникающих на экране существах.

А Васька и тут не смог смолчать.

— Передовые технологии в обучении, что б меня… — восхищённо глядя на проектор, выдал он и причмокнул губами.

Я согласно кивнул и бросил очередной взгляд на маркизу и Грету. Они склонили головы друг к другу и о чём–то шушукались в полутьме. При этом Меццо весьма ласково улыбалась фон Браун.

Что–то мне это уже совсем перестаёт нравиться. А что если маркиза и правда больше по девочкам, чем по мальчикам? Меня эта мысль неожиданно сильно задела за живое. Но с чего это я так реагирую? Неужели мне приглянулась ледышка Меццо? Да она же убеждённая суфражистка. А при виде члена она наверняка будет креститься и читать изгоняющие дьявола молитвы. Нет, Меццо точно не мой типаж!

И я до самого конца лекции убеждал себя в этом.

А уже после окончания занятия я вместе со своими корешами выбрался в коридор. И тут среди множества студентов мне на глаза попался Жан де Бур. Он усиленно пучил хитрые цыганские зенки и кивал в сторону закутка под лестницей.

Я улыбнулся ему и бросил своим товарищам:

— Господа, мне нужно отлучиться.

— Мочевой пузырь взбунтовался? — усмехнулся Васька и простодушно добавил: — Тогда поспеши, а то обдуешься прямо тут. И на тренировку к господину Мартинесу не опоздай.

— Спасибо за заботу, — фыркнул я и нырнул в поток студентов.

Мне удалось довольно быстро пробиться к лестнице. А под ней уже оказался Жан. Согнувшись, он старательно протирал платочком свои блестящие, как зеркало, потрёпанные штиблеты.

— Бог в помощь, сударь, — приподнято проронил я, шмыгнув в закуток.

— Благодарю, — белозубо улыбнулся он, выпрямился, достал из кармана пиджака помятый листок и протянут его мне. — Вот список, Вик. В нём всё то, что заказали студенты.

— А цены вы обсудили? — уточнил я, пробежав глазами по неровным строчкам. Их было всего десять. Негусто, однако.

— Ты меня обижаешь, — притворно огорчился дворянин, пригладив непослушные курчавые волосы. — Конечно, обсудили. Всё минимум в два раза дороже, чем в городе.

— Замечательно, — радостно ощерился я, убрал листок в брюки и глянул на Жана.

Тот тоже довольно скалил зубы. И судя по его хитровыдуманной худощавой физиономии он вполне может и обманывать меня. Велик шанс того, что на самом деле окончательная цена товара больше той, которую он назвал мне. Разницу же де Бур положит в свой карман, а потом стребует с меня половину от чистой прибыли. Хитрый, хитрый паренёк. Однако мне всё равно придётся с ним сотрудничать.

Поэтому я оставил при себе свои подозрения и поделился с Жаном сведениями, полученными от Фомича:

— Сударь, будьте осторожны. На территории академии действует ещё несколько «контрабандистов». Но пока мы все таскаем на остров лишь мелочи — ректор смотрит на такие проделки сквозь пальцы.