— Ты думал, что сможешь прятаться как трус? От меня тебе нигде не скрыться. Если нужно уничтожить Древнего, чтобы мир признал мою силу, что ж… Так тому и быть.

— Какая благородная миссия, — с сарказмом протянул я. — А как же спасение мирных жителей от беспощадного убийцы, под чьей поступью содрогалась планета и разрушались до основания города? Посмотри на себя, старикан. Твоё тщеславие смехотворно. Только на это ты и способен — восхвалять себя!

Я специально пытался вывести его из себя. Очевидно, что он опытный воин, и, чтобы получить преимущество, я должен найти его слабое место. Сила, ловкость, выносливость? Пф-ф. На его стороне — долгие годы тренировок, едва ли я отыщу брешь в воинском мастерстве. А вот гордость… Я буду давить на эту болевую точку снова и снова, чтобы злость застлала ему глаза, а здравомыслие было побеждено низменным желанием унизить.

— Заткнись! — прорычал Учитель и взмахнул мечом.

Видимо, первые его атаки были лишь для того, чтобы оценить мою силу, так как по всей длине лезвия вспыхнуло пламя и стекло к ногам старика, оно разлилось по траве, но через секунду собралось в огненную сферу, вытянулось в человеческий рост и превратилось в копию Учителя. Клон надменно усмехнулся, встал подле своего хозяина и наставил на меня ладони.

Они ударили вместе — с их пальцев сорвались огненные язычки, которые соединились в один огромный столб пламени. Я едва успел уклониться — рванул вправо, кувыркнулся и спрятался за дерево. Но я значительно уступал Учителю в скорости, и мою левую руку сильно обожгло. Кисть обдало невыносимым жаром, в груди сжалось от нестерпимой боли, на коже моментально вздулись пузыри. Я стиснул зубы, как мантру мысленно повторяя: “Не чувствую боли, не чувствую боли, не чувствую…”

Не время распускать нюни.

За ту секунду, что я отвлёкся, спасаясь от огненной атаки, Учитель и клон сменили позиции — они окружили меня с двух сторон, взяли в тиски, и теперь я не мог сказать, кто из них настоящий, а кто — Спутник. Но это легко выяснить. Внутри разлилось злорадство: этот упырь ещё не подозревает о маленьком сюрпризе, который его ожидает.

Я легко вскочил на ноги, подобрал концы цепей и метнул их противникам в головы. Они были быстрее и, конечно же, легко уклонились, но этого я и ожидал. Мне повезло: Учитель и его клон двигались синхронно и одинаково — склонили голову направо, пропуская цепи над левым плечом. В этот момент я оттолкнулся левой ногой и крутанулся на правой против часовой стрелки.

Реакция Учителя была феноменальной — он присел, как только я начал движение. Но он недооценил меня, и поэтому цепь задела его голову по касательной. Клон с негодованием взвыл, рухнул на землю, вцепившись себе в волосы, и начал кататься по траве в безумном припадке. Не теряя ни секунды, я ударил ещё несколько раз, и его тело истончилось и стало прозрачным. Сам же Учитель принял удар хладнокровно — только голова слегка дёрнулась, да по виску потекла кровь. Но я мог поклясться, что в его глазах промелькнуло неверие.

— Слышал, что Спутники — это не только отражение магических способностей, но и характера человека, его сути, — насмешливо произнёс я и предложил: — Ты поплачь, если хочешь, господин Позёр, никто тебя здесь не осудит. Твой Спутник, кажется, готов сойти с дистанции. Маленький плакса… Ты в глубине души тоже такой, да?

Я буквально видел, как самообладание Учителя трещит по швам. Его распирала ярость. Казалось, он вот-вот лопнет, как воздушный шарик. На секунду, но эмоции взяли над ним верх, и я этим воспользовался — подпрыгнул над Спутником, в надежде закончить начатое, и хлестанул по нему цепями. Его разрезало на три части и развеяло по ветру, но Учитель словно этого не заметил. На его левой руке, там, куда цепь ударила Спутника, кожу расчертила небольшая царапина. Всё остальное тело было скрыто под тёмными одеждами, но я был уверен, что глубоких ран моя атака не нанесла.

Какой же мощью обладает это чудовище? Каждый раз, когда я цепями наносил увечья Спутникам, их хозяева умирали или получали страшные раны. А здесь — царапины… Седовласый считал моё удивление и улыбнулся едва заметно, уголками губ. С превосходством и торжеством. В мгновение ока все эмоции исчезли с его лица — осталась ледяная равнодушная маска.

— Мне не нужен Спутник, чтобы управлять магией, — высокомерно сказал этот позер. — Мне просто нравится смотреть на свою технику со стороны. Ни у кого я ещё не встречал столь красивых боевых приёмов. Война — это искусство, болван. А искусство нуждается в том, чтобы им любовались.

Он не спешил снова бросаться в бой — неторопливо обошёл меня полукругом и лишь потом закрутил мечом, создавая огненный торнадо. Поднялся сильный ветер — невообразимо горячий и сухой. Там, где он касался озера, вскипала затхлая вода. Загорелись деревья, вот-вот грозил начаться лесной пожар.

Я понимал, что от такого удара мне уже не увернуться — слишком большой радиус поражения. Поэтому я в бешеном темпе закрутил цепями перед собою, создавая два смерча — с каждой секундой они стремительно разрастались, и, когда Учитель направил в меня огненный торнадо, они уже превратились в огромные ветряные воронки.

БАХ!

С оглушительным хлопком столкнулись две стихии. Во все стороны разлетелись язычки пламени, ураганный ветер сломал несколько деревьев.

Сначала огненная стихия побеждала, неумолимо приближаясь ко мне и опаляя лицо жаром, но я, стиснув зубы, начал вращать руками в десять… Нет, в сто раз быстрее! Пот градом лился по лбу, мышцы рук и плечей дико болели, но я не мог остановиться — иначе умру. Сантиметр за сантиметром воздушные смерчи отвоёвывали пространство — вот граница раздела достигла середины, ещё чуть-чуть — и устремилась к Учителю. Тот страшно оскалился и усилил напор, граница раздела вновь переместилась ко мне и застыла на середине.

Мы прикладывали всё больше и больше сил, никто не мог победить — казалось, мы застынем в этих позах навечно. Но в конце концов на границе раздела начало происходить нечто странное: воздушная и огненная стихии переплелись, сформировали сферу и… сдетонировали. Прогремел взрыв, меня и Учителя откинуло в разные стороны. Воздушная волна выкосила деревья в радиусе метров пятидесяти. Там, где мы только