тобой и с твоей семьей случилось что-то ужасное. Кроме нас, у тебя в Чикаго никого нет. Мы не можем позволить, чтобы ты билась с этой бедой в одиночку. Правда, Филлис?

– Мы друзья.

Простые слова Филлис глубоко меня тронули.

– Вот именно, мы друзья. Мы должны заботиться друг о друге. А кроме того, честно скажу, мне до смерти надоело это семейное сборище. Хочется чего-нибудь поживей.

Безудержный энтузиазм Нэнси подправил мне настроение. Всю жизнь я искала настоящих подруг, и было сразу странно и радостно, что они здесь нашлись.

Глава 22

Кабинет гинеколога находился в фешенебельном районе восточной части Петли, через дорогу от парфюмерного магазина “Маршалл Филд”, в нескольких кварталах от озера Мичиган и совсем близко от Грант-парка и кондитерской фабрики.

Мы с Нэнси ехали туда на поезде, а у меня живот сводило от беспокойства. Зачем я втянула Нэнси? Она ведь ни при чем. Зачем вообще мне вздумалось заговорить про это, да еще в ее день рождения? Нэнси, однако, предстоящей нам миссией была взбудоражена донельзя. Держась за поручень, она стояла прямо, как палка, а в сумке, которую она надела через плечо, лежал фотоаппарат. Я порой не принимала ее всерьез, потому что она болтала без перерыва, заполняя все паузы в разговорах, но теперь стала думать, что это скорей нервная привычка, а не свойство характера. Она человек куда более глубокий, чем я привыкла думать.

Поскольку день был воскресный, народу в транспорте и на улицах наблюдалось немного, ни жителей пригородов, которые съезжаются в центр на работу, ни конторских служащих. Мы подошли к многоэтажному зданию, и я начала сомневаться. Ни за что на свете подпольный спец по абортам не откроет нам дверь без предварительной записи.

– Послушай, давай не будем. Я передумала, – шепнула я Нэнси. – Сто процентов, что нас выставят вон.

– Но ведь мы уже проделали весь этот путь! – возразила Нэнси, в которой взыграло упрямство. Ей хотелось довести дело до конца. – Может, удастся поговорить с кем-нибудь из пациентов.

Мы встали под балкон какого-то высотного здания и принялись ждать, наблюдая за редкими прохожими. Примерно через полчаса две женщины-хакудзинки примерно нашего возраста неуверенным шагом приблизились к нужной нам двери. В повадке той, что пониже, было что-то странноватое. Она делала несколько шагов, а потом останавливалась, поправляя накинутый на плечи кардиган. Она будто боялась. Прежде чем я успела Нэнси остановить, она кинулась им вослед.

– Простите, пожалуйста, – выкликнула она.

Они остановились, и та, что до того казалась испуганной, теперь выглядела так, будто ее охватил ужас. Вторая из женщин что-то сказала Нэнси, и, судя по выражению лица, она была недовольна. Тут девушка в кардигане, схватившись за живот, зашагала в другую сторону, и ее спутница последовала за ней.

– Что ты им сказала? – спросила я Нэнси, когда та вернулась на наш наблюдательный пункт под балконом.

– Сказала, что ищу кабинет доктора Макграта, и не знают ли они, где он находится.

– Нэнси, ты напугала ту девушку до полусмерти.

– Да, я это поняла. Наверно, нужно найти какой-то другой подход.

Теперь по нашей стороне улицы к нам приближались женщина средних лет и девушка, которая по возрасту могла быть ее дочерью. У обеих были волосы цвета меда, щекастые лица и тонкие шеи. Нэнси подстроилась идти рядом с ними, чем поначалу их удивила, а потом и сконфузила. Махнув на магазин “Маршалл Филд”, они спешно вошли в приемную.

Удрученная Нэнси снова вернулась ко мне.

– Я попыталась спросить, где мне найти аптеку, но они не хотели со мной разговаривать.

Мы прождали еще какое-то время. К приемной никто не подходил. На другой стороне улицы стоял “шевроле-седан”, в котором сидел какой-то мужчина, но он вроде как был поглощен чтением воскресной газеты.

– Все это без толку. Так мы ничего не добьемся. Давай я зайду туда осмотрюсь.

– Нет, Нэнси, не ходи. Не стоит. С чего вдруг там кто-нибудь в чем-то признается.

– Да минутное же дело! Я мигом вернусь.

И она побежала ко входу. Сумка с фотоаппаратом подпрыгивала у нее на бедре.

Я дожидалась ее, дергаясь, как на иголках. Была середина осени, и в кои-то веки погода установилась приятная. Свежий ветер дул вдоль Стейт-стрит, полоща американские флаги на шестах, прикрепленных к стенам высотных зданий.

Я рассматривала линию горизонта, когда примчалась стайка полицейских машин, и фургон автозака с ними, примчалась и встала у того офисного здания, где располагался кабинет доктора Макграта. Полицейские в куртках, туго перетянутых ремнями, высыпали на тротуар и рысью вбежали внутрь. Тот, кто сидел с газетой в седане, вышел на улицу и присоединился к еще одному в штатском.

Нет, нет, такого не может быть. Я не могла прятаться под балконом, дрожа как осиновый лист. Я должна была вытащить Нэнси из этого ужаса. Первый шаг оказался самым трудным. Потом я зашагала быстрей и уверенней, пока не оказалась в нескольких футах от двери в приемную. Полицейский преградил мне дорогу.

– Нет, мисс, вам туда нельзя.

Группка любопытствующих прохожих столпилась вокруг посмотреть, что происходит.

– Отойдите, отойдите. – Полицейский вскинул руки, обозначая, что следует держаться на расстоянии.

На кирпичных ступеньках появилась женщина в больничном халате и шапочке для душа; полицейский вел ее к патрульной машине, а по ее лицу текли слезы. За ней последовала вереница мужчин и женщин в сопровождении полицейских. Двух мужчин в белых халатах и шапочках рассадили по отдельным машинам, в то время как остальных задержанных отправили в автозак. Последней из них вышла Нэнси.

Поскольку тот полицейский, что стоял на посту у входа, на время отвлекся, я прорвалась сквозь невидимый заслон и кинулась к автозаку. Нэнси, уже запертая внутри, прижалась лицом к проволочной сетке, которой забрано было окошко фургона. Она не плакала, но лицо ее словно перевернулось, а глаза стали как блюдца.

Я всегда этого для себя боялась, но кто бы сказал, что на моем месте окажется Нэнси!

– Я тебя вытащу! – крикнула я вослед веренице полицейских машин, удаляющейся по Стейт-стрит.

В поезде обратно на “Кларк и Дивижн” мне казалось, что сердце мое вот-вот выскочит из груди. Добежав до нашего дома на Ласалль и взлетев на второй этаж, всей ладонью я принялась лупить по двери.

Открыла мне Харриет, половина головы у нее была в бигудях.

– Да что такое?

– Мне нужно срочно поговорить с Дугласом. Мою подругу арестовали при облаве на кабинет врача, у которого делала аборт Роза.

Харриет прицыкнула на меня за то, что я так воплю, и впустила в квартиру.