— «Им простор земли далёко виден», — вспомнились Анатолию слова из старой, тоскливой по-русски, песни. — «Ленты рек, озёр разливы… «До свиданья, птицы, путь счастливый!»«

— «Курлык, курлык… Курлык, курлык», — отвечают птицы. Означает это: «Не грустите, люди. Мы вернёмся к вам, обязательно вернёмся!»

«Дальние страны! Какие они? Все ли красивы так, как на экране? Наверное, каждому его страна — самая красивая. Негру — Африка с выжженной коричневосерой землёй, с непроходимыми джунглями; арабу — песок пустынь с медленно бредущими верблюдами; жителям Тибета — горы; для эскимоса — снега и низкая поросль… Наверное, в этом есть большой смысл бытия? Выпадают из этой обоймы цыгане и евреи. Не потому ли их недооценивают другие, что нет у них этой природной тяги к родине? Человек без родины — это плохо! Это всё равно, что арбузная корка в океане! У человека без родины нет стремления сделать что-то хорошее для неё, улучшить, украсить… У него безразличие к той земле, на которой он живёт. Ну, не совсем безразличие, положим. Есть желание обогатиться, жить безбедно. И всё? Немного! Хорошо ли человеку с родиной? Когда как. А вот забот всегда хватает. То сделать её богатой, то защищать её, то… Что ещё? Всё? Немного! Ещё вечные переживания за судьбу её, за судьбу нового поколения. Короче, одна головная боль. Как у нас с Духовщиной».

Юля категорически против свадьбы в Духовщине! Настаивает сыграть её в ресторане Магочана. Родители договорятся с дирекцией, и не надо будет возиться самим с горшками да тарелками. Отнесут, принесут, только плати денежки.

Денежек у Анатолия, как у хуторянина-латыша — ни гроша!

Из общей копилки выделили ему на костюм, туфли, обручальные кольца, на застолье. Сергей с Ниной вида не подали, как подкосила эта свадьба «общество идейных и нищих», как обозвал Сергей то, что они создали из безденежных, но богатых идеями людей.

Свадьба была весёлая! Пили, пели, веселились, посчитали — прослезились! Сергей, как знал, прихватил с собой пачку денег. Тамада был бесподобен! Не давал продохнуть. Шум, гам, смех! Дети тоже были здесь. Они занимали отдельный стол, и было их ни много ни мало, а дюжина. Для них всё было так интересно! Особенно, когда веселье было в самом разгаре. Дядя Сергей, всегда такой серьёзный и неулыбчивый, тут же по-ребячески был самым смешным. Лысый старец с космами, в круглых очках, с толстой книгой зачитал Указ Его Величества короля Абсерландии о награждении молодых орденами, выточенными из сибирской лиственницы и двумя детскими горшками, «коли двое прибудет, чтобы не ждать в очереди при одном горшке». Потом этот лысый старец вдруг превратился в дядю Петра. Пчеловод дядя Алексей подал Анатолию и Юле на тарелочке два сердечка из сот, он низко им поклонился и сказал: «Трудитесь, как пчёлки, и сладкой будет ваша жизнь! Совет да любовь вам!» По пятам за Тамарой ходил Пётр и тихо, только ей одной говорил:

— Может, и нам заодно, а?

— Может, может, — смеясь, отвечала Томка. — Только попозже.

— Когда?

— Когда рак на горе свистнет.

Юля осталась в Магочане, Анатолий уехал в Духовщину.

— Я сразу же приеду, — говорила Юля, виновато глядя в серые глаза мужа. — Как только рассчитаюсь с училищем. Ты же не будешь сильно скучать без меня?

— Буду! Если тебя долго не будет, застрелюсь! — отвечал Анатолий, изобразив на лице отчаянную тоску и решимость.

— Только не это! Тогда и мне не жить!

— Ради тебя не сделаю этого, — обещал он, кисло улыбаясь.

Не тоска, а что-то другое, более сильное, бередило душу Анатолия. Ревность! Ревность к прошлому. То ему казалось, что Юля в объятиях другого, то кто-то домогался её, а она не смогла отбиться. Ночи казались ему необыкновенно долгими и тяжкими. Луна, светлая, «как серебром облитая», насмехалась над ним, долго и бессовестно глядя на него. Утром, не выспавшийся, с опухшими веками, он молча съедал свой завтрак и уходил во двор, чтобы поскорее заняться хоть каким делом, чтобы оно отвлекало от мыслей о возможной неудаче на поприще семьи. Лучше всех понимал его Буланка. Глянув раз-другой на своего хозяина, он опускал долу фиолетовые глаза и тяжело вздыхал.

Вот и сегодня Анатолий собрался в лес за дровами и, когда выезжал со двора, его уже поджидал Игорёк. Одетый по-осеннему времени, близко к зимнему, он пытался неуклюже забраться на тарантас, Анатолий подал ему руку, уступил место рядом, и они ехали, задумавшись, каждый о своём.

— Дядя Толя, — не выдержав долгого молчания, заговорил Игорёк, — что лучше, зима или лето?

Анатолий, поджав нижнюю губу, задумался.

— Да всё хорошо, если всё хорошо, — ответил он.

— Мне больше лето нравится. Купаться можно и не холодно.

— Зимой на лыжах и санках можно с горок кататься, а на речке после наледи — на салазках.

— У меня нет салазок, — горестно вздохнул Игорёк. — Лыж тоже нет, а санки плохие.

— Исправим положение, — пообещал Анатолий и поторопил Буланку, который, прислушиваясь к разговору мужиков, совсем заленился.

Нагрузили полный воз колотых заранее дров из своей поленницы, Анатолий посадил на вершину Игорька, дал ему вожжи, сам шагал сначала рядом, а когда выехали на дорогу, то пошёл сзади воза. Дорогу подморозило, и она схватилась в низинах острыми длинными полосами, выдавленными колёсами. Стучали копыта, Буланка, подчиняясь воле возницы, тихо мечтал о прохладной водичке, душистом сене, и его нисколько не подмывало на протест. Да и какой может быть протест, если хозяин никогда не лупит без дела по крупу вожжой, не говоря уже о плети, кормит и поит вовремя. Уголок в хлеву всегда прибран и сух — что ещё надо беспородной скотине? У других хуже. Живут на ветру, в загородке, есть нечего — что подберёшь с пола, то твоё. Летом приволье, но зимой бедствие! Сбившись в кучу, прижавшись отощавшими боками друг к другу, ухитряются как-то жить лошади в больших коллективах, и мечта у них одна — поскорей отмучиться. Буланка за давностью лет забыл многое из своей прошлой жизни, но многое и помнит…

Так и подъехали ко двору, не успев расстаться каждый со своими думами. У ворот их уже поджидала Нина. Она быстро распахнула настежь ворота и заявила, чтобы быстренько шли обедать.

— Сегодня чебуреки нажарила, — сказала она. — Ещё горячие. Разгрузите дрова после!

Спорить с хозяйкой было бесполезно. Помыв руки, причесав волосы Анатолий и Игорёк чинно уселись за стол. Нина поставила большую тарелку с горой душистых, зажаристых чебуреков. С аппетитом тоже не было проблем, потому от