за малейшие проступки. Весьма нелестно.

Губы задрожали, но я подавила улыбку. Если Йотун мог критиковать своего короля, то не уверена, что мне было бы позволено демонстрировать столь откровенное одобрение этих слов.

– Ты знаешь, что правящая династия не обладает искрой?

– То есть ваш король… не маг?

Йотун покачал головой.

– Нет. Именно поэтому у королей есть Тень, которая защищает, поддерживает, но при этом в некотором смысле уравновешивает… Магия не прощает небрежного отношения и становится крайне опасной, когда применяется бездумно или становится игрушкой в неподготовленных руках. И я считаю, что должен продолжать ограждать короля…

Ограждать от чего… от опрометчивых решений, от искушений, от опасных знакомств или связей? Каждый из множества вариантов означал одно: измену.

Попытки ограничить власть короля со стороны магов. Звучало как мятеж. Меня поразила такая откровенность.

Тролль вновь принялся за еду. Но он ответил только на половину моего вопроса. Интересно, что он предпочел говорить о короле, а не о себе.

Вряд ли он сомневался в собственных силах, и, очевидно, он мог бы узнать не только сплетни.

Но подобное ограничение, наложенное им на себя самого, было в моих интересах.

– И как я понял, в этом наши взгляды с действующей Тенью совпадают, – сказал Йотун, и его лицо как будто потемнело. – Он тоже не пожелал раскрыть королю суть твоего дара. Вы с Люком были любовниками в Башнях Пепла?

От неожиданности я подавилась и закашлялась так сильно, что на глазах выступили слезы.

Тролль спокойно наблюдал за мной, дожидаясь, пока я отдышусь.

– Нет, – наконец-то смогла выдавить я. – Почему…

Меня снова одолел приступ кашля, и я не закончила: «возникло такое предположение».

– Просто так показалось, – сказал он небрежно.

Глядя в мои широко открытые глаза, Йотун продолжил рассуждать:

– А что? Почему тебя так шокировало мое предположение?

– Потому что это неправда! – горячо заверила я его. – В Башнях Люк очень помог мне. Не говоря уже о том, что лечил после экспериментов Захарии. Тот любил применять зелья, чтобы усилить мой дар, от чего я чуть не умерла, если не хуже.

– Да, он же целитель… Значит, вы были друзьями? – в слове «друзьями» мне послышалась нотка недоверия и осуждения.

– Можно и так сказать.

Глаза тролля сузились:

– А сейчас?

Хороший вопрос. Действительно хороший. От проницательного взгляда тролля, сидящего напротив, делалось не по себе.

– Не знаю, – честно ответила я. – Обстоятельства изменились. Там мы оба были бесправными пленниками магов, а теперь он – Тень, а я…

– А ты?

И почему ему сегодня так важно это слышать.

– Яло эманта, – произнесла я сквозь зубы.

– Тебе так трудно это дается, – усмехнулся Йотун без тени сочувствия. – Иногда мне кажется, что ты все понимаешь, и в следующее мгновение… нет… Слово «покровитель», звучит так, как будто его клещами из тебя тянут. Разве наставница не предупреждала, что не стоит демонстрировать столь явного пренебрежения? Ни когда мы среди других, ни наедине.

– Она много о чем предупреждала, – я понимала, что не стоит дерзить, но ничего не могла с собой поделать. – И в моих словах нет пренебрежения.

– Напомню, что яло эманта ты стала по милости Люка. Ты, кстати, не задаешься вопросом, почему он с такой легкостью предложил королю сделать своего «друга» моей наложницей? Я вот задаюсь…

– О, как тяжело приходится моему повелителю, – ядовито заметила я, злясь на Люка, короля и заодно колдуна, который, кажется, всерьез полагал, что ему сложно приходится. – От этого может заболеть голова.

– Покровителю, – спокойно поправил Йотун. – Повелитель – это король.

– Как бы ты к нему ни относился, но Люк считает тебя благородным человеком… который будет обращаться со мной достойно.

– В таком случае, он сильно ошибается.

Я вздрогнула, как будто от пощечины. Но, взглянув на Йотуна, поняла свою ошибку.

– Благородным троллем, – исправила я свою оговорку и поднялась. – Пожалуйста, позволь мне уйти к себе. Я действительно устала.

Он откинулся на спинку стула.

– Хорошо, я позволю… – неожиданно согласился он и добавил после короткой паузы. – После того, как ты станцуешь.

– Сейчас?

Голова чуть кружилась от выпитого вина.

– У нас сегодня вечер покровителя и наложницы. Когда еще представится возможность оценить, – он говорил ровным тоном и выглядел несколько отстраненным, даже равнодушным, но что-то было явно не то.

– Танцы не самое сильное мое умение, – предупредила я.

Йотун кивнул:

– Хорошо. Я тем более должен увидеть, насколько все плохо. На вечерах наложницы часто танцуют. И тебя могут попросить.

Он промокнул губы салфеткой и отбросил ее в сторону. В движении угадывалось раздражение. Прихватив бокал вина, колдун перешел в соседнюю гостиную.

– Но… нет музыки, – сказала я. – Пожалуйста…

– Музыка есть.

Тролль показал мне шкатулку. Стоило открыть прихотливо украшенную крышку, как раздались звуки знакомой мелодии. Конечно, не такой, как ее исполняют музыканты, а чуть приглушенной и более простой. В другое время меня бы восхитила такая диковинка и тонкая работа мастера-ювелира, но сейчас я была слишком взволнована.

– Йотун, я не понимаю… за что ты меня наказываешь? Что я сделала?

Он весьма натурально изобразил удивление.

– Наказываю? Ничего подобного. Я же сказал, что ты сможешь уйти к себе, как только покажешь мне свой танец. Любая твоя оплошность будет отражаться на мне, поэтому я хочу посмотреть, чему ты научилась.

Звучало очень разумно. Но за его объяснением стояло что-то еще. Люк? Он не поверил мне, что мы не были любовниками? Вдруг он узнал о нашей встрече в доме Мага… и ждал все это время. Я похолодела. Нет. Не может быть. Что-то произошло во время нашего разговора. Не стоило оправдывать новую Тень короля…

– Хорошо. Я станцую.

Я отошла от него подальше и встала так, как учила Атали.

– Ближе, – приказал Йотун. – Подойди ближе.

Пришлось повиноваться.

Мысленно я представила себе рисунок танца. Нужно было сосредоточиться, но мешал придирчивый взгляд, с которым я изо всех сил старалась не встречаться.

Заиграла музыка. Я сделала первый шаг. Руки… поворот… медленно, а теперь чуть быстрее. Повторение заученных движений успокаивало, хотя сердце стучало, а дыхание чуть сбивалось.

Я знала, что моим рукам недостает изящества и особенной утонченности, а шагам с поворотами точности и грациозности, присущей тролльчанкам, но справлялась я неплохо. Предполагалось, что танец должен быть наполнен страстью и желанием, его частью были взгляды, брошенные украдкой из-под ресниц, которые должны были, по словам наставницы, «обжигать». Но огнем горели разве что мои щеки, а взгляд туманился от подступающих слез. Шелест длинного платья был просто нестерпимо громок. Должна же эта проклятая мелодия когда-нибудь кончиться.

Я задела стул, который стоял слишком близко, и потеряла равновесие. Пол качнулся вперед. Я неловко взмахнула руками, наступила на подол и упала… прямо к ногам Йотуна.

Громкий щелчок закрывающейся крышки, и музыка смолкла.

Такого завершения я не планировала. Я поняла, что в поисках опоры моя рука лежит на колене тролля.

Я взглянула наверх и наши взгляды встретились. По лицу тролля ничего нельзя было прочесть.

– Люк не может быть твоим другом, – отчеканил он. – То, что вас связывало, осталось в Башнях Пепла.

Игра закончилась…

– Чего ты хочешь, Йотун? Ты даешь мне понять, что ты – покровитель, чистокровный тролль, а я – не слишком подходящая твоему положению наложница? Этакое недоразумение, но с магией. Что теперь… я не должна открыто смотреть тебе в лицо? Мне стоять в твоем присутствии с опущенной головой? С наложницы ради забавы можно снять платье… или одеть его на нее.

Его глаза полыхнули гневом.

– А можно ради смеха натравить на нее собак, или подвесить в подвале… – мой голос дрогнул, – исполосовать спину кнутом.

– Силы магии, Мальта, о чем ты говоришь?

– Она вещь, которая не имеет ни чувств, ни надежд. Теперь так ты будешь со мной обращаться?

Я оперлась на его колено, чтобы подняться. Мне не хотелось услышать ответ, стоя перед ним на коленях.

Он перехватил мою руку и потянул на себя. Прекрасно. Теперь я выслушаю ответ, сидя на его коленях.

– Похоже, я ошиблась