– Ну… Это же сложно вообще-то. Ты такая…

– Какая? – с усмешкой спросила я.

– Особенная… Если бы я не был уверен и спросил, ты могла бы отказать, и это разрушило бы всё. Мы бы больше не могли быть друзьями. Может, ты бы отказалась помочь Создательнице из-за меня. Я же не мог этого допустить.

– Глупый… И это всё? – спросила я, поднеся его руки к своим губам. Поцеловать я застеснялась, но вдыхать их знакомый запах – уже это делало меня счастливой.

– Во-вторых… такое чувство, что всё не так просто. Всё не может быть так просто, не со мной. – Он вдруг скривился. Словно от боли.

– В смысле не с тобой? Феникс? Феникс!

Я тряхнула его, но взгляд Феникса резко остановился после его слов. Остановился – как мёртвый. А тело пылало. Было так горячо, что хотелось оторвать руки, но нет. Нет, нет! Обожгусь, но не отпущу его.

– Прекрати!

Голос из его уст… потусторонний. Не его. Я отпустила его, точнее, меня отнесло волной огня, и мне пришлось отпустить. Остановившись на краю причала, я схватилась за деревяшки и вскинула взгляд.

Феникс… пылал. Огнём. Но другим, ненастоящим. Его скривило, изогнуло, и снова, и снова. Огонь мучил его изнутри. Пламенное сердце. Оно светилось, как никогда!

– Ты, самовлюблённая наследница, удумала, что он принадлежит тебе?! Проводник – слуга самого мира, Мой слуга! У вас с ним нет общей судьбы и никогда не будет!

Оглушительный голос… Меня бросало в дрожь от него.

– Но…

– Молчать! Твоя воля тут ничего не значит! Избранная – не значит, что твоя судьба особенная! Он – лишь слуга. Ты – лишь жертва восстановлению. Ничего между вами быть не может и не будет!

Этот голос… Кажется, я начала понимать. Матушка… Матушка-Природа. Это ты.

– За что?.. – только и могла спросить я.

– Потому что ты не следуешь своей судьбе. Знай. Своё. Место!

Голос умолк, и огонь волной накрыл меня. Но не поджёг. Только припугнул… Предупреждение… За что? Почему Матушка так говорит? Чем я ей мешаю?..

Наконец Феникс очнулся. Сидя на земле, он выпрямился и уставился на меня в ужасе.

– Мира… Мира, что произошло? Ты в порядке?!

А я и не знала… как ему объяснить. Но все мои мысли быстро исчезли, сменившись странным ощущением. Что-то склизкое на коже. Я опустила взгляд на ноги. Что-то… обхватило мою лодыжку. Что-то мерзкое и скользкое…

– Мира! Быстрее, сбрось щупальце!..

Но крик Феникса растворился в тумане. Мгновение – и меня утянуло с причала. Прямо под воду.

Глухой глубокий звук – и я уже ничего не слышала. Всё казалось эхом. Движения замедлились. Я попыталась дёрнуться, но щупальце тянуло так, что меня распластало и я не могла справиться с давлением воды вокруг. Беспомощная, я понимала, что удар выбил весь воздух из груди. Как.… тихо. Глухо.

Всплеск. Чья-то знакомая фигура. Но она не успевает доплыть: руки мелькают совсем рядом, но не могут схватить.

Матушка… Ты так возненавидела меня? Настолько, что решила утопить?..

Сознание покидало меня. И прежде чем окончательно раствориться в сверкающей глубине, я увидела лицо Феникса. И как из его рта вырвались последние крупные пузыри, и он застыл в воде.

Глава третья

Эдельгвирская империя и Ноа Ка Ваи

Кромка воды – граница, которую перейти по-настоящему способен далеко не каждый. Это та граница, где начинается новый мир – со своими порядками и правилами. Мир, где для того, чтобы летать, не нужны крылья.

Здесь, под кромкой бесконечных зазеркальных вод, издревле правят две страны. Причём обе с трудом можно назвать государствами. Ведь их устои подчиняются настоящей свободе, что вряд ли можно встретить в обычной земной стране.

Эдельгвирская империя – воды, укрытые заботливым щупальцем Кракена. Давным-давно эта необъятная русалочья страна, занявшая глубины всего северного полушария, дробилась на бесчисленные города-государства, отстаивавшие свою свободу. Однажды им удалось объединиться – пускай и ненадолго, но то были прекрасные годы, наполненные миром и открытиями. Могучая страна завоёвывала всё до последней капли, подчинив даже самых страшных чудовищ глубин. Кракен был подчинён именно тогда, когда императору понадобилось самое мощное оружие против всякого, кто посмел бы неправильно взглянуть на его земли. Но Эдельгвирской империи всё же пришлось распасться: теперь города вновь предпочитают держаться сами по себе, и только одно поистине объединяет их – борьба против южан, Ноа Ка Ваи.

Ноа Ка Ваи больше не страна, а союз разрозненных племён рыболюдей. Но союз поистине могучий, держащийся на одной неизменной истине – вере. Богиня Макуа и четверо её божественных сыновей, Акуа, невидимой рукой указывают, как ноа-ка-вайцам жить, в видениях их алиям: вождям, жрецам и их сподвижникам. Посему рыболюди живут с природой настолько близко, насколько это возможно: объединяются в племена, занимаются собирательством, охотятся. И поэтому же они слишком далеки от цивилизации, чтобы понять соседей-северян – эдельгвирцев.

Цивилизация и природа… Извечное противостояние, победу в котором может даровать случай. Так что же достойнее провидения Создательницы?

А может, и нет среди них достойных?

А может, и эта война – лишь пережиток прошлого? А может…

1. Жертва

Тишина. Мрак. Забвение.

Лишь пламенное сердце трепещет. Путеводная звезда в бесконечно тёмных небесах. Она спасала меня тогда – спасёт и сейчас. Пламенное сердце не даст мне погибнуть – это единственное, что я точно знал в этом запутанном мире.

– Феникс! Феникс, очнись же!

Вдруг всё естество пронзило болью. Я попытался вырваться из него, и меня пробрало кашлем. Из меня точно вырвалась доза смертельного яда, и я открыл глаза.

– Феникс! Феникс, ну ты и идиот… Слава Эллиаде, ты себя не убил…

Расплывчатые черты лица. Но знакомые. Я сморгнул нечёткую пелену и различил перед собой ровные черты и взлохмаченные светлые волосы.

– Захария… Привет.

Привстав, я постарался улыбнуться ему. Как у меня вышло, я так и не узнал, потому что тело вновь пробрало кашлем.

– Тише, тише… А то ещё сдохнешь у меня тут на руках, как я буду объясняться перед Создательницей?

– Скажешь, что с её стороны было очень мило, но крайне неосмотрительно выбирать слугу без жабр.

Наконец, окончательно очнувшись, я взглянул на свои ноги. Весь мокрый, насквозь… И вдруг я вспомнил почему.

– А где… Мира? – спросил я, оглядываясь.

Надо мной стояла целая толпа. Захария поддерживал меня за спину, за ним затерялась Гили, обнявшая себя руками. Зеваки-пилигримы с недоумением смотрели на меня, переглядываясь.

– Мы думали… что ты знаешь, – пролепетала Гили.

Дьявол… Дело плохо! И очень, очень плохо…

Рванувшись, я понял, что пламенное сердце ещё слабо, и меня приковало к земле. А пилигримы вокруг зашептались. Этого ещё не хватало…

– Так! Отойдите, – заметил моё напряжение Захария. – Проводнику Фениксу нужен покой. Лучше подготовьте его комнату. Гили, можешь остаться.

Та кивнула. Растерянная, она переминалась с копыта на копыто. Она выглядела так, точно у неё ко мне были тысяча и один вопрос, но сейчас для