А адмирал тем временем расспрашивал вернувшихся с задания волхвов.

– Как все прошло?

– По плану, – пожал плечами князь Касаткин-Ростовский. – Перелетели, захватили внедорожник у патруля, съездили на берег за взрывчаткой. Загрузили ящики, дождались ночи и поехали в поселок. Навестили школу, где размещался батальон карателей. А там такой бардак! Беспечность полная. Блокпостов на въездах нет, один-единственный часовой на весь объект – мы перед тем, как выдвигаться к школе, все с воздуха разведали. Николай был прав – каратели не воины. Часовой отвел нас к магу, после чего и умер. Забрали этого, включили таймер на взрывателе, поехали к водохранилищу. По дороге услыхали взрыв.

– С взрывчаткой вы перемудрили, – дед посмотрел на Николая. – Задачей было привезти Ковтюха. А вдруг за волхвами погнались бы?

– Да некому там гнаться! – внук пожал плечами. – Глубокий тыл, ближайшая часть славов в городе за тридцать километров. Пока б приехали и разобрались… За водохранилищем войск славов тоже нет, поскольку направление бесперспективно для атаки – ну, так они считают. Раз в день там проезжают патрули. Мы перед этим все разведали. Случайности не исключались, но риск был невелик. Профукать шанс ликвидировать карателей мы не могли – они по уши в кровь замазаны. Пусть остальные знают, что их ждет.

– Ладно, – махнул рукою дед. – Все хорошо, что хорошо кончается. Благодарю за службу, господа!

– Служу империи! – хором сообщили волхвы.

– Участвовавших в операции представят к орденам, – продолжил адмирал. – Каким, решат в Москве. Займется этим Служба безопасности империи – они поставили задачу, а мы ее исполнили. По машинам, господа!..

***

На следующий день Несвицкий под предлогом новоселья собрал взвод волхвов у себя. На самом деле думал попрощаться и дать напутствие ученикам. Их подготовка завершилась. Хотелось бы побольше заниматься – Несвицкому казалось, что научил их не всему, что знал, но дед шепнул, что наступление начнется на неделе, и для волхвов уже нарезаны задачи.

Компания подобралась мужская: Марина была в госпитале, а Маша – в садике. К тому же новоселье с медиками они уже отпраздновали. Третьего дня пришли подруги и знакомые супруги, которые и осмотрели дом, поахали, поздравили Несвицких с новосельем и весело отметили их праздник за столом.

– Не говорят, что мы с тобой буржуи? – спросил Несвицкий у Марины на следующий день. – Такую, мол, домину отхватили.

– Нормально все, – ответила супруга. – Не беспокойся. Они с понятием. Ты у меня мужчина скромный, и кое-что не знаешь, верней, не думаешь об этом. С твоим приходом в госпитале многое поменялось. Лекарств у нас теперь в достатке, есть оборудование, инструменты. Зарплата выросла, причем значительно. И люди знают, кому обязаны такими изменениями. Тебя почти боготворят, поэтому считают дом достойной платой за твое старание. Надеются: теперь останешься в Царицыно, и жить им станет даже лучше.

– Ишь, меркантильные какие! – заметил Николай шутливо.

– Все люди хотят хорошей жизни, – Марина повела плечами. – Но одни для этого работают, не покладая рук, а другие только ноют, мол, почему ее не обеспечили. Наш коллектив из первых, поэтому и понимающий.

Кривицкий не пришел на новоселье, сказав об этом Николаю так:

– Бывал я в этом доме, еще когда от Славии еще не отделились. Денег приходил просить – в больнице было покати шаром: ни медикаментов, ни белья для пациентов, зарплаты нищенские, да и те выплачивали нерегулярно. Не баловали нас в Борисфене финансированием. А олигарх, который все Царицыно скупил, в деньгах купался. Содержал футбольную команду, построил стадион, где проводили матчи. Нет, я не против спорта, но, как и чем лечить людей? Мне к олигарху было не пробиться – жил за границей или в Борисфене, поэтому пришел к его подручному.

– Как принял?

– На удивление сердечно, – Кривицкий хмыкнул. – Ну, так я его лечил когда-то. Дом показал, накрыл в гостиной стол, но хлопотать перед олигархом отказался. Сказал мне так: «Степан Андреевич, зачем вам это быдло? Вы замечательный хирург, известный даже за границей. Туда и уезжайте, примут с распростертыми объятиями. Хотите, я пристрою вас в отличной клинике? Жить будете в таком же доме, возможно, даже в лучшем, и лечить культурных европейцев, а не каких-то скотов-шахтеров».

– Что вы ответили? – спросил Несвицкий.

– Послал его, встал и ушел. Ведь что обидно, – вздохнул начальник госпиталя. – Хороший, вроде, парень был когда-то, я знал его родителей. Отец – директор предприятия, мать – завуч в школе, а сын учился за границей, тогда это считалось модным. Вот там он и набрался… Не обижайтесь, Николай Михайлович, но