– Примерно тысяч десять – с хорошими обоями. Подберем не хуже тех, что были. Перетянем обивку на диванах и матрасах, царапины на мебели закрасим и покроем лаком – как новенькая будет.

– Договорились, – согласился Николай. – Пойдем смотреть участок.

Там было на что посмотреть. Гараж на две машины, баня и бассейн, просторная беседка с печью. Еще лужайка с клумбами, мощенный плиткой двор у гаража. Участок обнесен забором из кирпича – высоким, с улицы не разглядишь, чем занимаются хозяева. Ворота из металла, покрашенные черной краской, имеется калитка. Неплохо жил подручный олигарха! Но, главное, что дом расположен в километрах двух от госпиталя – пешком легко дойти, не то, что машине.

– Беру! – подвел итог осмотру Николай.

– Я выпишу вам требование на оплату, – сказал сопровождающий. – После того как деньги перечислят, оформим документы. Со строителями договоритесь сами, я дам вам телефон прораба.

Вот этим всем и занялся Несвицкий. Строителями оказались немолодые женщины, которые, как оказалось, зарабатывали на ремонтах помимо основной работы. Народ в Царицыно жил небогато. Работали они старательно и аккуратно, дом привели в порядок быстро. Несвицкий щедро расплатился, забрал у них ключи от дома и ворот, и в один прекрасный день привез смотреть недвижимость родных, не забыв и деда. О том, что он стал домовладельцем, заранее не говорил, решив устроить для семьи сюрприз.

И тот вполне удался. Марина ахала, осматривая дом. Заглядывала в комнаты, крутила головой. Дед только хмыкал. Маша с «котиком» сопровождала взрослых и молчала.

– Мы будем в этом доме жить? – спросила, когда экскурсия закончилась.

– Да, милая, – ответил Николай. – Ты можешь выбрать себе комнату.

– Спрошу у котика, – ответила малявка и обратилась к плюшевому тигру: – Тебе какая приглянулась?

Тигр промолчал, конечно, но Маша его поняла и так. Она отвела опекунов в спальню с окном, смотревшим на восток.

– Вот эту, – сообщила взрослым. – Сюда снаряд не прилетит. Так котик говорит.

Николай с Мариной лишь вздохнули и закивали, мол, согласны. Событие отметили застольем – пока что скромным: чай и бутерброды. Положенное новоселье будет позже.

– Пускаешь корни здесь? – спросил Несвицкий-старший, когда Марина с девочкой пошли во двор кататься на качели – она здесь тоже была. – А я надеялся, что переберетесь жить ко мне в Москву.

– Посмотрим, как все сложится, – ответил Николай. – Ты знаешь, почему я не хочу пока что жить в империи. Мне нравится быть волхвом-медиком, а там припашут при дворе. К тому ж войну пока что не закончили.

– Ладно, – согласился дед. – Возможно, что-то поменяется. Дом можно и продать потом. А чтобы ты не заскучал, есть важное задание. Нововаряжская разведка сообщила: нашелся маг, который был с террористами, напавшими на Архангельское. Ну, тот, который убежал, вернее, улетел.

– И где он?

– Служит у карателей-нацистов за линией границы. Лютует, сволочь. Служба безопасности империи просила взять его живым – ей очень нужно с гадом побеседовать. У тебя есть опыт доставки пленников из вражеского тыла.

– Займусь, – ответил Николай.

– Сам не пойдешь, – качнул дед головой. – Есть указание от императора не допускать тебя к участию в диверсиях, сам понимаешь почему. Ты разработай операцию и доведи ее до волхвов. Пускай продемонстрируют, чему их научил.

– Ладно, – согласился Николай…

[1] ГУР – Главное управление разведки.

[2] Здрада – измена (славский).

[3] РСЗО – реактивная установка залпового огня. «Град», «Ураган» и прочие.

[4] ДРГ – диверсионно-разведывательная группа.

[5] Для любителей заклепок поясню, что это не всем известный чешский «Скорпион», а автомат другой конструкции. Ну, что-то вроде «ксюхи», но компактней ее и легче.

Глава 11

11.

Богдан довольно скоро понял: он ошибался, предполагая, что в Славию его отправили под пули. Здесь не стреляли: ни снайперы, ни кто-либо другой. Батальон, к которому его прикомандировали, не воевал, а зачищал селения от тех, кто помогал сепаратистам. Происходило это так. Рота или взвод (в зависимости от масштабов операции) на рассвете врывались в спящее село и перекрывали выезды. Солдаты выбирались из машин и шли по розданным им адресам. Там забирали тайных инсургентов и, подгоняя их прикладами, вели к управе, к которой позже пригоняли жителей селения. Командующий группой офицер объявлял задержанных здрадниками[1], после чего их показательно расстреливали добровольцы батальона. Перед этим «здрадников» жестоко избивали – так, что те не могли стоять, при этом все равно кого – мужчину или женщину. Натешившись, пристреливали. Оставив трупы на земле, каратели рассаживались по машинам и отправлялись восвояси.

– Откуда вам известно, кто здрадник? – спросил Богдан у командира батальона после операции, в которой он участвовал впервые.

– Доносы люди пишуть, – пожал плечами подполковник. – Кого в них нам вказали, тих зачищаемо.

– Так могут и сбрехать. Соседи, скажем, посварилися.

– А похер! – хмыкнул подполковник. – Воны тут вси сепаратисты. Чем больше их вбиваемо, тем краще. Нехай бояться. До речи, маг, ты можеш их палити?

– Могу, – ответил лейтенант.

– Ось и роби…

С тех пор он показательно сжигал кого-нибудь из «здрадников». Солдаты отводили того в сторону, Богдан вытягивал к нему ладонь, с нее срывалось пламя, приговоренный вспыхивал и падал.