– Я попрошу Кривицкого, чтобы оставил тебя в госпитале на неделю, – сказал Несвицкий. – Разбирайся с чувствами.

Выйдя из палаты, он обнаружил у дверей Аглаю. Она, как видно, ожидала, когда же волхв уйдет.

– Иди к нему, красавица, – Несвицкий улыбнулся ей. – Решай свои сердечные дела. Запомни: у тебя всего неделя.

– Спасибо, Николай Михайлович! – девушка смутилась и проскользнула в дверь.

Несвицкий улыбнулся и пошел по коридору…

***

Руководитель ГУРа[1] стоял, переминаясь с ноги на ногу – присесть ему не предложили – и еще подавленно сопел. «Мамин пирожок», – фон Лееб вспомнил прозвище начальника разведки Славии и согласился с тем, что окрестили его метко. Розовощекий, пухлый бывший подполковник ГУРа, спешно назначенный его руководителем после того, как предшественника захватили в плен сепаратисты, выглядел растерянным юнцом, которому вдруг поручили ответственное дело. Зря поручили. Фон Лееб возражал, указывая на отсутствие необходимого образования и опыта у претендента, однако же в Берлине не послушали. Там «пирожок» понравился. Говорливый, умеющий польстить и обещать, подполковник вернулся в Славию уже начальником разведки и генералом. И чтоб ему разбиться по пути!

– Скажите, генерал, – в голосе советника звучало омерзение, – кто выдвинул идею атаковать сепаратистов самолетами с взрывчаткой под управлением автоматических устройств?

– Техническое управление ГУРа, – ответил «Мамин пирожок».

– И вы его одобрили?

– Идея была замечательной, – вздохнул розовощекий генерал. – С тех пор, как нас оттеснили с прежних рубежей, утрачена возможность обстреливать Царицыно, мешая жить сепаратистам. Огонь по малым городам в зоне досягаемости нашей артиллерии эффекта не давал – убитых было мало, к тому ж их жителей переселили в глубь территории Нововарягии. Стрелять по опустевшим зданиям бессмысленно – напрасный перевод снарядов. Вот наши инженеры и придумали. Берется старый самолет и загружается взрывчаткой. Командный аппарат ведет его по заданному курсу к цели. Неплохо получилось! Первый самолет едва не угодил в завод, где делают снаряды, но и без того нанес противнику большой ущерб. По нашей информации погибло больше сотни сепаров! Тем самым мы нанесли удар, который не сравнится по результативности с обстрелом из орудий. Воздушные атаки пошли на пользу обществу республики, в котором прежде преобладали пораженческие настроения. Все воодушевились. Два самолета со взрывчаткой противник ухитрился сбить, но следующий уничтожил ангар с ценнейшим оборудованием…

– А пятый – батарею ПВО у Славска, – перебил фон Лееб. – Погибли семьдесят германских офицеров и солдат плюс вооружение стоимостью в двести миллионов! Новейший комплекс будто испарился, а их в Германии не так уж много. Вы представляете себе размер ущерба? Империи не удалось их поразить, у вас – пожалуйста.

– Случайность…

– Неужели? – голос немца зазвенел металлом. – Случайно самолет с взрывчаткой, сделал круг над территорией противника, вернулся в Славию и безошибочно ударил по батарее ПВО, причем, невероятно точно. И вы хотите, чтобы я поверил? Что говорит специалист, который устанавливал на самолет полетное задание?

– Клялся, что ничего не умышлял и программировал все правильно. Целью атаки был назначен госпиталь в Царицыно.

– Разбежка в двести километров, – хмыкнул немец. – Хорош специалист! Погодите… Что значит: клялся? Он умер?

– Перестарались хлопцы при допросе, – смутился «Мамин пирожок».

– Опять случайность?! – фон Лееб, не сдержавшись, перешел на крик. – Генерал! Вы вынуждаете меня отправить рапорт руководству Бундесвера, в котором я потребую не только снять вас должности, но и отдать под суд. Последствия понятны?

Начальник ГУРа побледнел и еле удержался на ногах.

– Герр генерал… Поверьте… Душой и сердцем… Здесь нету здрады.[2] Чтоб я и мои люди замыслили чего-нибудь против Германии? Такое невозможно. Все мы прекрасно понимаем, что без вашей помощи республике конец. Простите!..

«Мамин пирожок» бухнулся на колени.

– Оставьте, генерал! – поморщился фон Лееб. – Вставайте. Я пригласил вас не затем, чтоб насладиться вашим унижением. Хочу понять и разобраться, почему же ваш самолет-снаряд ударил по батарее ПВО. Мои специалисты утверждают, что обеспечить такое наведение невероятно сложно. В прошлом году накануне наступления объединенных сил империи и сепаратистов противник нам нанес невероятной точности удар крылатыми ракетами. Те привелись на маяки, которые установили диверсанты-волхвы. Но мы хорошо усвоили урок, и комплекс сильно охранялся. К тому же ветхий самолет не идет в сравнение с ракетой, имеющий головку самонаведения. Есть мысли?

– Имеются, – начальник ГУРа прокашлялся. – Мы тоже думали над этим. Родилось предположение, что самолет перехватили над территорией сепаратистов, после чего направили на батарею ПВО.

– Перепрограммировали управление? За несколько минут в полете? Вы серьезно? Даже я, не специалист по программированию, уверен, что такое невозможно. Не говоря о том, что высадить человека в воздухе на самолет с взрывчаткой невероятно сложно и опасно.

– Но возможно, и специалисты это подтвердили – у «Шторьха» скорость небольшая. И программировать не нужно, а просто взять самолет под управление, отключив его от аппарата автопилота. После чего и нанести удар.

– Пилотом-смертником? – поморщился советник. – Не верю. Такое не в обычаях Варягии – самоубийство запрещает вера в бога. Сепаратистам – тоже. Это не японцы.

– Пилот остался жив, он выпрыгнул из самолета.

– Тогда б нашли бы парашют, а его не обнаружили. Помимо этого, всю местность возле Славска прочесали и посторонних лиц не задержали.

– Волхвам не нужен парашют, они летают.

– Вот как? – задумался фон Лееб. – Волхвы? Неплохое оправдание, но я вам что-то покажу, – он встал и подошел поближе к карте, висевшей на стене. – Смотрите! Вот Славск, а вот граница с территорией Нововарягии. Их разделяют сорок с лишним километров. Мы специально установили комплекс ПВО на расстоянии, не досягаемом для артиллерии противника, включая установки РСЗО.[3] А дальнобойные ракеты довольно просто сбить. Так вот, пан генерал, ни волхв, ни самый сильный маг не в состоянии преодолеть по воздуху сорок километров, от силы половину, после чего он должен сутки отдыхать. Мне это рассказали наши маги. Допустим вы правы,