Виржини опустилась на колени, взяла Джейка за руку и мягко заговорила:

– Джейк, у нас закончилась вода. Я знаю, ты ужасно переживаешь из-за Стеллы, из-за двигателя и опреснителя. Я тоже переживаю. – Слова давались с трудом. – Воды не наберется и чашки. – В душе снова взметнулся страх, но Виржини постаралась подавить его – упав духом, они окончательно сдадутся. Она подумала о налетевшем бризе, ощутила очередной выброс адреналина. – Поднялся ветер, Джейк. Приближается муссон. Времени почти не осталось. Нам нужно найти воду и как можно скорее выбраться отсюда.

Он не пошевелился, пальцы в ее руке были безжизненными. Слышал ли он вообще хоть слово?

– Сегодня я была на берегу, искала канистры, которые дал нам Витор. – Ее лицо запылало. – Ты велел мне вернуть их ему, но я этого не сделала. Я отвезла канистры на берег и закопала. Спрятала.

Виржини хотелось, чтобы он вскочил на ноги, заорал, как она посмела солгать ему. Даже ярость лучше, чем эта бездна отчаяния, в которую он провалился. Но ответом были только молчаливая неподвижность и все тот же стеклянный взгляд.

– Джейк, я не смогла их найти. Я искала и искала, копала и копала, но их там нет. Посмотри на мои руки. – Она повернула ладони вверх, все в ссадинах. Взгляд Джейка ожил, но тут же снова сделался пустым. Нет, это не просто уныние. – В чем дело, Джейк?

– Ни в чем, – ответил он. – Ви, я… – Он умолк, свесил голову еще ниже.

Что-то в языке его тела заставило ее похолодеть. Неужели Витор говорил правду? Джейк и Тереза?.. На той вечеринке они были так близки. И она видела начало их…

Все остановилось. Виржини отползла от него, уперлась спиной в стойку камбуза. Снова накатили воспоминания, но теперь иные: Джейк и Тереза в лунном свете, Джейк и Тереза сидят на песке. В голове прозвучал голос Витора: спроси его.

– Где ты был ночью после ужина?

Он наконец поднял на нее взгляд:

– Что? На пляже, с тобой.

– После этого. После того, как я вернулась сюда. Тебя долго не было.

Его лицо недоуменно вытянулось, будто он не понимал, о чем она спрашивает. Или притворялся, что не понимает.

– Брось, Джейк, это не так уж сложно. Мы отправились на рыбалку, вернулись, приготовили рыбу, все поели, ты напился… (Его желваки напряглись, когда он стиснул зубы, удержавшись от резкого ответа.) Что было дальше, Джейк?

– Я пошел прогуляться. Кажется, ненадолго вырубился.

Он обороняется? Или намеренно темнит?

– И?

Джейк обвел взглядом салон, словно надеясь найти ответы среди посудных шкафчиков и полок. Будь он проклят, но она добьется правды.

– Там была Тереза?

Он приподнял брови:

– Вообще-то да. Она меня нашла.

– И?

– И я подвез ее домой?..

Это вопрос или утверждение? Он что-то скрывает.

– Тогда почему тебя так долго не было?

Он встал, вышел на форпик, вернулся, растирая шею.

– Послушай, Ви, я не возьму в толк, почему ты меня обо всем этом спрашиваешь. И при чем тут это сейчас.

Ах, не понимает. Пытается выиграть время, прикидывает, нужно ли признаться. Она скрестила на груди руки.

Джейк судорожно выдохнул.

– Я обещал ничего не говорить. Тереза была расстроена. Плакала, говорила, что не знает, как сможет содержать сына. Они с Витором сильно поругались. Из-за чего-то, что случилось в Порт-Брауне, Витор задолжал там каким-то мужикам… Она сказала, что он по уши в дерьме, связался с какими-то страшными людьми, а сюда просто сбежал, чтобы залечь на дно. Помнишь, он сказал нам, что выключил свой спутниковый телефон?

Виржини издевательски рассмеялась. Витор залег на дно!.. Джейку пора взглянуть в глаза реальности, перестать сваливать все на Витора, прекратить вилять.

– Значит, Тереза жаловалась на своего ужасного парня и ты ее утешил. Как, Джейк, как?

Она понимала, что это ерунда по сравнению с двигателем, с отсутствием воды, но она должна знать правду, потому что все идет к тому, что она умрет на этом острове из-за своей преданности этому мужчине. Мужчине, который ей изменил и который не мог ее отсюда вытащить. Вся ее вера в него рассыпалась в прах.

Джейк сунул руки в карманы, посмотрел в сторону:

– Отлично. Теперь ты мне не веришь.

– Витор сказал…

– Да мне плевать, что сказал Витор! И тебе тоже должно быть плевать. Тебе должно быть важно то, что говорю я. – Он шагнул к ней, постучал себя по груди, словно теперь его переполняла энергия. – Ты должна доверять мне.

– Доверять тебе?!

Он уловил в ее голосе сарказм, лицо его ожесточилось.

– Ладно, давай поговорим о доверии. Сколько раз ты злоупотребляла моим доверием? Те вечера с Витором?

Виржини вывернулась, но он перехватил ее, загородил дорогу:

– Помнишь, как ты предпочла его мне, как бросила меня одного, когда я чувствовал себя полным дерьмом, отправилась танцевать с ним, словно показывала, что тебе насрать на мои чувства, помнишь? И как ты вернулась, воняя его шампунем? Я говорил себе: «Джейк, это не то, что ты думаешь. Она не такая». – Внезапно он отступил, закрыл лицо ладонями. – Это чертово место! Лучше бы мы никогда сюда не приезжали. Лучше бы мы не покупали лодку, лучше бы никогда не слышали об Амаранте.

– Витор, – медленно сказала Виржини, – неоднократно предлагал нам помощь. – Как и в тот раз, когда она рассказывала Джейку о претензиях, высказанных Стеллой, она намеренно употребила множественное число. – Но ты с ослиным упрямством эту помощь отвергал. Он поделился с нами водой, он остался здесь, хотя давно мог уплыть. И, видит бог, он так и не дождался нормального отношения ни с твоей стороны, ни со стороны Пита и даже Стеллы. Вы трое, как последние ханжи, ополчились против него только потому, что он не благородный бедняк. Ты с самого начала был настроен против него и теперь не желаешь признать, что не прав. Поэтому и пытаешься переложить вину.

– Я ничего не пытаюсь переложить. Я просто хочу показать тебе вещи такими, какие они есть.

– О, мои глаза открыты. Это твои закрыты. Джейк, мне наплевать на то, что ты хочешь все сделать сам. Мне наплевать даже на яхту. Все зашло слишком далеко.

Виржини замолчала, переводя дыхание. Она готова была действовать.

– Я плыву к Витору.

Он уставился на нее.

– Джейк, ты слышал? Я плыву к Витору.

31

Когда Виржини пристала к «Санта-Марии», спускались сумерки, высасывая жизнь из моря и неба, накрывая все серостью. Она попыталась привязать шлюпку, но руки не слушались, и швартов соскальзывал