что преследуют неотвязно, – сказал Рокет. – Слова же обладают реальной силой и могут влиять на многое. С их помощью можно созидать свою жизнь, как произведение искусства. А тур этот я оплатил, чтобы не выглядеть пустобрехом».

Бек позвонил Рокету в 2006 году в самый подходящий момент[90]. Рокету было мучительно больно сознавать, что в Южном полушарии никто не занимается ни аэрокосмическими технологиями, ни коммерческими космическими проектами. Рокет с ног сбился в поисках людей, в проекты которых можно было бы инвестировать, но до того самого момента ему, по его словам, попадались «одни чокнутые». Другое дело Бек, который с первых же слов, сказанных по телефону, произвел впечатление настоящего толкового инженера, а его план заняться строительством зондирующих ракет поразил Рокета еще и тем, что был подкреплен четким и ясным технико-экономическим обоснованием. Одно это делало его находкой для инвестора.

Рокет попросил Бека подготовить кое-какую дополнительную информацию, а сам тем временем принялся наводить о нем справки по телефону. Предложение, присланное Беком, предусматривало постройку ракеты, способной выводить в космос на несколько минут до 80 кг груза. Основной спрос на эту услугу ожидался от естественно-научных факультетов университетов. Рокету планируемая грузоподъемность в 80 кг показалась слишком амбициозной для стартапа, и он предложил Беку ограничиться для начала парой килограммов. «Я подумал, что лучше построить демонстрационный образец, чтобы люди убедились в нашей способности делать двигатели и всю систему в целом, – сказал Рокет. – Но Питер твердо стоял на том, чтобы начинать сразу с большой ракеты».

Несмотря на сразу же возникшие разногласия, Рокету понадобилось лишь две недели на то, чтобы смириться с амбициями Бека и решиться профинансировать его проект. Он выписал Rocket Lab чек на 300 тыс. долларов в обмен на 50-процентную долю в компании. «Казалось, что я швыряю уйму денег на ветер, но именно в нечто подобное я и хотел ввязаться, а тут никто, похоже, в этом направлении ничего замышлять и не думал», – говорил он.

У Бека уже имелось полное ви́дение дальнейших перспектив Rocket Lab, но далеко идущие замыслы он пока что предпочитал держать при себе и до поры утаивал их от Рокета. План построить в Новой Зеландии с нуля аэрокосмическую компанию при стартовом капитале в 300 тыс. долларов прозвучал бы неслыханной дерзостью; и Бек боялся отпугнуть от себя единственного в Южном полушарии человека, изъявившего желание финансово поддержать его надежды и мечты. При этом сам Бек тогда был до крайности неискушенным бизнесменом, раз безропотно согласился уступить половинную долю в создаваемой им компании венчурному инвестору. «Меня ужас брал при мысли, что все мои планы, если о них рассказать, будут восприняты как безумие», – признался Бек.

С деньгами на руках Бек бодро вернулся в IRL и попросился со своей новой компанией под старую добрую крышу на правах арендатора. Лаборатория выделила Rocket Lab офисное помещение наверху и площадь под проведение серьезных экспериментов в подвале, причем в дальнем отсеке, огороженном особо прочными бетонными стенами, дабы понадежнее защитить от последствий его экспериментов остальных обитателей здания. Самым же приятным моментом оказалось то, что IRL предоставила Беку еще и бесплатный доступ к собственному оборудованию.

Как человек воистину одержимый, Бек приступил к постройке своей первой ракеты незамедлительно. Проект требовал от него вернуться к экспериментам с топливом. Но на этот раз ему не приходилось озабочиваться дистилляцией и очисткой компонентов, а можно было сразу сосредоточиться на подборе оптимальной рецептуры. Будучи в химии почти полным профаном, он проштудировал массу литературы и проконсультировался со всеми, кто мог ему чем-то помочь, включая химиков, работающих дальше по коридору. После нескольких месяцев экспериментов Бек остановился на комбинации перхлората аммония, алюминия и гидроксильного полибутадиена, из которых отливался цельный кусок превосходного твердого ракетного топлива. К тому же такую отливку можно было без риска для жизни брать в руки, а на ночь запирать в сейфе.

Дальше Бека ждал критический переход от знакомой ему постройки отдельно взятого ракетного двигателя к доселе неизведанному искусству конструирования элегантной и оснащенной всем необходимым цельной машины. В прошлом он прикручивал построенные им ракетные двигатели к чему-нибудь вроде велосипеда или роликовых коньков. Ракеты же, пусть и малые, требовали более целостного мышления. Такого рода машины не терпели ни ошибок, ни излишеств. Каждый элемент ракеты, включая детали корпуса и электронику, требовал безупречного инженерного проектирования с учетом общего плана их компоновки. «Чудесное было время, – рассказывал Бек. – Чудесное в своей простоте. Я был один на один со своей задачей, а в такой ситуации начинаешь отдавать себе отчет, как много может самостоятельно сделать один-единственный человек без особых знаний, пока не выяснится, что этого всё равно мало».

Изначально Бек отвел себе год на создание и запуск ракеты-зонда. Ему нравилось, что у него теперь есть настоящая компания с гордым именем Rocket Lab на логотипе при входе в офис. Слово «Lab» в названии придавало всей его затее весомости. «Если бы там значилось просто „Rocket Inc.“ или „Rocket Company“, это могло подразумевать всё что угодно, – заметил он. – А если говоришь „Rocket Lab“, людям сразу понятно, что это серьезная научно-исследовательская лаборатория, и это сразу внушает доверие». Для пущей солидности он у себя в офисе был всегда облачен в белый лабораторный халат.

Как истинный изобретатель-одиночка, Бек пытался проектировать одновременно всё сразу – двигатель, корпус, электронику своей ракеты. При этом он перескакивал от одного компонента к другому с легкостью и скоростью теннисного мяча. Однако, даже будучи единственным сотрудником Rocket Lab, он вынужден был параллельно осваивать еще и механику ведения бизнеса. «Пока это хобби, тебе не нужно заботиться, скажем, о страховке, – говорит он. – Спалил свой дом – и ладно: значит, что-то плохо спланировал. А в бизнесе, если ты вдруг спалишь чью-то еще недвижимость, это уже не плохое планирование: это ты, считай, нарвался на большие проблемы».

Мысленным взором Бек отчетливо представлял себе, как будет выглядеть конечный продукт, и был в нем абсолютно уверен. «Это не некий концептуальный замысел, – сказал он. – Я всегда вижу полностью завершенную вещь у себя в голове». Поэтому дистанция от старта до финиша, где ждет полностью готовый продукт, у Бека всегда измеряется всего лишь долгими часами кропотливого труда. Благо у него есть способность, во-первых, отчетливо видеть конечный результат, а во-вторых, не бояться всего того, что предстоит проделать на пути к нему. «Как только я решаю что-либо сделать, у меня в голове это фиксируется как свершившийся факт, – говорит он. – Мне чужды гадания „выйдет – не выйдет“». Проблема у Бека поначалу была в том, что он зачастую