Детей у них нет.

Зато есть собака, маленький бело-коричневый терьер, который то сидит у его ног, не сводя глаз с бутерброда с беконом, то взволнованно скребет дверь в соседнюю комнату – гостиную.

– Уймись, – говорит он и бросает псу немного жира от бекона.

Собака смотрит на дверь, скулит, затем подбегает и съедает бекон.

Лучший друг человека, – думает он. – Ага, как бы не так. Степень преданности собаки зависит исключительно от еды. Хотя, справедливости ради, он допускает, что терьер не вполне осознает, что его хозяева уже никогда больше не выведут его на прогулку.

Он бросает взгляд на дверь. Он не хотел. Но у него почти не было выбора. К тому времени, когда он добрался до фермы, лодыжка болела так сильно, что он едва мог ковылять. Даже если бы ему удалось уговорить их открыть ему дверь, сил на то, чтобы с ними справиться, у него не оставалось. Все, на что приходилось рассчитывать, – это фактор неожиданности. В маленьком сарайчике во дворе он нашел воткнутый в полено топор. Сквозь большую стеклянную дверь ему были видны обитатели дома. Двери даже не были заперты. Старики. Они слишком доверчивы. Им и в голову не приходило, какие ужасы способны таиться у них за дверью, здесь, вдали от всего и вся.

Крови было много, но все быстро окончилось. Они оба сидели к нему спиной – смотрели телевизор. Один взмах топора почти подчистую снес с плеч голову жены в седых кудряшках. Ее муж, тоже седой и сморщенный, начал было подниматься, но еще один удар вскрыл ему грудную клетку. Последний удар раскроил череп старика пополам. Терьер истерично лаял, но, когда он обернулся к нему с топором, с которого капала кровь, убежал и спрятался в своей коробке.

Он смотрел на кровавое месиво из тел на потертом ковре. Меньше двух минут, и их жизни оборваны. Но они были старыми, утешил он себя. Они уже прожили свои жизни. Он отнял у них лишь несколько последних лет. Он не считал, что поступил слишком уж дурно. Это была вынужденная мера.

Он поднялся наверх и обшарил ванную в поисках обезболивающих. Еще одним плюсом того, что тут жили именно старики, была аптечка, набитая лекарствами. Он проглотил четыре таблетки кодеина, после чего вернулся вниз за алкоголем. В кухонном шкафчике обнаружилось две бутылки хереса и одна – приличного бренди. Откупорив бренди, он сделал несколько глотков. Наконец он устроился на их большой двуспальной кровати и закрыл глаза.

Ему снился сон. О каком-то доме много лет назад. О его старшей сестре. О том, как она ложилась в кровать рядом с ним, когда он плакал, обвивала его руками и пела ему о том, что будет завтра. До той самой ночи, когда бросила его. И больше не вернулась.

Он приканчивает бутерброд и протягивает руку к кружке с чаем. Передумав, он берет бутылку хереса, которую открыл заранее. Он делает глоток, наслаждаясь сладким жжением в горле.

Его лодыжка все еще черно-красная. И распухла еще сильнее. Кожа выглядит потрескавшейся, и он все больше утверждается в подозрении, что это перелом, но благодаря таблеткам и выпивке почти не чувствует боли.

Он отдает себе отчет в том, что от него очень дурно пахнет. Пожалуй, нужно принять душ. Затем он возьмет тойоту стариков, поедет в Чепел-Крофт и посмотрит, что к чему. Ключи уже лежат на тумбочке. Он давно не водил машину. Но тойота новая, и он надеется, что у нее автоматическая коробка передач. Старики предпочитают автоматы, верно?

Он снова тянется к хересу… и напрягается. Ему чудится какой-то звук. Это, хрустя шинами по гравийной дорожке, подъехала еще одна машина. Терьер, тявкая, выбегает из кухни в прихожую. Он встает со стула и идет за ним. Сбоку от деревянной входной двери есть маленькое оконце, через которое он выглядывает наружу.

Так и есть, к дому подъехал серебристый ниссан с надписью «Уборка от Кэти» на боку. Что делать? Можно просто не открыть дверь, но у нее, скорее всего, есть ключ. К тому же этот проклятый пес поднял такой гвалт. Блин.

Стройная светловолосая женщина лет тридцати пяти на вид выбирается из машины. Он бросает взгляд в сторону гостиной. Топор все еще торчит в черепе старика. Он ковыляет в кухню и выдвигает ящик со столовыми приборами. Выбрав острый хлебный нож, он с лихорадочно бьющимся сердцем возвращается к входной двери.

Он выглядывает в окошко. Женщина подходит к багажнику и извлекает из него большой пылесос и коробку с чистящими средствами. Несет коробку к входной двери. Его пальцы сильнее сжимают нож. Она ставит коробку на крыльцо и возвращается к машине. Закрыв багажник, поднимает пылесос. Останавливается, видимо, о чем-то вспомнив. Открыв заднюю дверь, достает фиолетовую тунику с логотипом своей фирмы и надевает ее поверх футболки. Он не сводит с нее глаз. На заднем сиденье виднеется детское кресло.

Она запирает машину и, хрустя гравием, идет к входной двери. Он опускает глаза на нож. Затем переводит взгляд на дверь и замечает цепочку. Поспешно закрывает дверь на цепочку. И пятится назад. Раздается звонок. Терьер царапает дверь и истерично лает. Он слышит ее голос: