господин.

– Расслабься. – Том отпустил волосы Вика. – Мы же с тобой на одной стороне.

***

Ваал ничуть не удивилась, когда обнаружила в своей комнате Агалию. Та умела проходить в те места, где ей быть не положено, не поднимая шума. Еще в детстве главу Ордена поражала эта способность. Конечно, Ваал тоже умела не привлекать внимания, но Агалии это давалось настолько легко, что оставалось только завидовать.

Ваал стянула с себя ботинки и прошла в комнату.

– Отодвинься, – сказала она Агалии, которая без стеснения разлеглась на кровати.

Ваал легла рядом, сложив руки на животе в замок.

– У тебя все хорошо? – спросила Ваал.

Агалия перевернулась на бок, чтобы видеть лицо Ваал.

– Да, не волнуйся.

– Вроде нелюди неплохо вписались в компанию людей. – Ваал рассматривала пятно на потолке. – Лакс тоже в прядке, я недавно с ним говорила.

– Знаю, мы с ним регулярно видимся.

– Мне уже пора волноваться? – Ваал улыбнулась. – У меня появился соперник за место твоего ближайшего друга?

Агалия с удовольствием позволила себе рассмеяться. С приближающимися нелюдями Тома, поводов для смеха оставалось все меньше. Люди вокруг очень боялись, это чувствовалось.

– Можешь не переживать, тебя никто не затмит.

Ваал повернула голову к Агалии и сказала:

– Это радует.

– Слушай, а как Алексу удавалось столько времени скрывать, что он жив?

– Он был мастер в скрытности, ты же знаешь. Сбрил волосы, сменил оружие, чтобы не оставлять характерным ему следов. Так и работал на Орден, пока не решил полностью себя посвятить Росту и Алисе. Ему казалось, что это способ искупить свою вину. Савва всегда хотел отгородить своих детей от нелюдей, этого и хотел Алекс, но уследить за всем в одиночку не удалось.

– Он так винил себя за смерть Аниты и Саввы? – Агалию это удивило. – Я хочу сказать, что, безусловно, убийства всегда ужасны, но ведь на наших руках уже столько крови за все эти года. Почему именно Алиса и Рост?

– Думаю, он винил себя в смерти Лии. А она умерла за то, что пошла с ним за Саввой и Анитой. Ну, так он тогда считал. Дети видели их в тот день, это добавило чувства вины. Да и все мы понимали, что рано или поздно за Алисой или Ростом могли прийти нелюди, вот он и решил защищать их. В конце концов, нам ведь действительно сейчас не обойтись без детей Саввы.

– Думаешь, Алиса сможет убить брата?

Ваал всегда оставалась спокойной, что восхищало Агалию. Разговоры шли не из приятных, но дыхание главы Ордена оставалось спокойным.

– Не знаю.

– Ты смогла бы убить Лию на ее месте?

Ваал нахмурилась.

– Конечно, ответ «нет» так и хочет сорваться с языка, но нужно быть честной. В таких обстоятельствах я могла бы решиться и не на такое. Лия всегда являлась для меня тем человеком, которого я стану защищать до конца, однако сейчас мне сложно дать правдивый ответ на твой вопрос. Память о Лии угасает во мне, хоть я и стараюсь удержать ее. Время забирает воспоминания о близких.

– Я бы не смогла убить Рэйка, – честно призналась Агалия.

– И ты позволила бы Тому поработить людей?

– Нет, отдала бы свои силы Рэйку. Брат всегда превосходил меня, даже останавливать отца пошел один, мне запретил в это вмешиваться.

– Мне жаль, что я столько лет считала его предателем.

– Но ты не знала правды. – Агалия приподнялась на локте. – Вина лежит на Томе, а не тебе.

– Я могла бы просто поговорить об этом с тобой или с ним. Почему же я не решилась на это?

– Ты не хотела общаться с тем, кто отдал приказ на убийство твоей сестры, это абсолютно нормально. К тому же ты защищала Алекса. Откуда бы тебе знать, что Лию Рэйк хотел защитить, а не убить?

– Я это понимаю. – Ваал отвернулась. – И все равно чувствую себя ужасно виноватой перед ним.

***

Хеля лишь взглянула на Энди, когда он постучался и вошел. Они часто по вечерам разгребали все то, на что не хватило времени на общем совещании. Слишком много было споров и пререканий межу теми, кто поддерживал союз с Орденом, и кто нет. Это сильно утомляло, но пока не удавалось что-либо сделать с этим. Боязнь нелюдей понятна Хеле, поэтому она не осуждала никого за их предубеждения.

Правительнице постоянно хотелось спать. Ее главной мечтой стал тот день, когда она сможет позволить себе целый день провести в кровати. Но судя по тому, как шли дела, ей еще долго придется ждать. Возможно, до заветного момента ей и вовсе не дожить.

Хеле удавалось сохранять голову холодной, но паника среди ее людей и смерть отца не могли не затронуть девочку. Она понимала, что когда станет Правительницей, возьмет на себя огромный груз ответственности. Хелю готовили к этому с самого рождения, поэтому ей легко удалось переключиться со скорби по отцу на проблемы поважнее. Народ был всем для нее, и девочка хотела стать опорой для них. Но идеального мира не существует, и ради защиты большинства приходится жертвовать невинными жизнями. Если бы только она могла этого избежать, однако война несправедлива и жестока.

Хеля родилась через несколько лет после окончания войны. Она не застала тяжелые времена, так как отец смог наладить жизнь народа к тому моменту, когда девочка достигла осознанного возраста. Во всех ее детских воспоминаниях угроза нелюдей присутствовала, но система борьбы с ними уже была налажена. Кто же знал, что Озарение совершенно не справлялась со своей задачей, позволяя Теням и Ордену существовать.

Чем старше становилась Хеля, тем отчетливее видела, что нелюди по-прежнему готовы бороться за свои права. И в один прекрасный день ей пришла мысль о том, что они в чем-то правы. Им хотелось справедливости, так за что же их винить? Союз с ними положил бы конец непрекращающимся кровопролитиям, позволив людям наконец-то перестать жить в страхе.

Отец не разделял настроя дочери. Ему хотелось разбить нелюдей, подчинив людям их силу, как это было в его молодые годы. Об этих временах не распространялись, так как бывший Правитель пожелал изменить историю, чтобы выставить нелюдей в худшем свете. Хеля знала правду, потому что смогла найти записи о реальных событиях в спрятанных томах подлинной истории материка.

Энди сел напротив своей Правительницы, чем привлек ее внимание. Хеля отложила бумаги и уткнулась лбом в стол.

– Моя голова уже ничего не соображает, – пожаловалась она. – Какой сейчас час?

– Глубокая ночь, Ваша светлость.

Хеля подняла голову, подперев подбородок рукой. За время войны Энди похудел, а под его глазами