Школьники учатся или делают вид, что учатся, или просто отбывают положенный законом срок в школе без притворств и прикрас, тщательно выводя фломастером на задней парте три заветные буквы: «А.У.Е.».

Каждое утро город просыпается и стремится к центру или на север, поэтому все наши автобусные маршруты проложены характерным зигзагом. В центре находятся бюджетные учреждения и коммерческие организации, а на севере города расположены несколько до сих пор функционирующих предприятий.

Каждый вечер город устало возвращается с работы, чтобы вечером в кругу семьи посмотреть телевизор, поругать сына-ауешника за очередную двойку, да распить в одиночку или с товарищем пару баночек вечернего пивка.

Как-то так я представляю себе родной N-ск. Чувствую ли я за него ответственность? Я попытался прислушаться к себе и с удивлением обнаружил, что слова Вали засели в сознании. Быть за добро…

Я почесал затылок. Положим, бэтменом или суперменом я стать не смогу – я слишком слаб для ответственности за город. Моя суперсила заключается всего лишь в призыве револьвера. Пусть Элион добро защищает. Да, маленькая девочка, ну и что? Силушки у неё немерено, да и комбинация способностей невероятно мощная. Настоящая супергёрл.

Снова прислушиваюсь к себе и понимаю, что ни внутренняя Валя, ни проснувшаяся совесть таким ответом не удовлетворены. Ну хорошо, хорошо, ради душевного спокойствия я готов пойти на компромисс! Я всажу пулю из Феликса прямо в лоб лидеру клана оборотней, а потом добавлю по пуле его приспешникам, и дальше, уважаемые земляки, выживайте как-нибудь сами.

Всё ещё нет? Ладно, клянусь, что если мне на пути попадётся ещё какая-нибудь мразь, то не задумываясь грохну её! Достаточно?

Совесть и внутренняя Валя замолчали. Значит, договорились. Не думал, что слова красноволосой оторвы так западут мне в душу.

– Уффф! – я облегчённо выдохнул, несказанно обрадованный окончанию внутреннего диалога.

Стоявшая радом старушка покосилась на меня и на всякий случай отошла на пару шагов. Вместе с редкой кучкой наслаждающихся погодой горожан я ожидал своего автобуса. Запаздывает. Почему-то в этом городе автобусы вечно приходится ждать.

Не теряя времени, пытаюсь дозвониться до Лерочки. Родители всё равно вернутся с работы только к семи, так что ими я займусь позже. Однако, на всякий случай уже отослала всем членам семьи смски: «В городе ожидается большое ЧП. Вечером расскажу подробнее. Прошу быть готовыми покинуть город».

Сажусь в автобус и уже в нём продолжаю звонить и строчить сообщения: «Лера! Ответь срочно!». Однако, трубку она не брала и на смски не отвечала. Это беспокоило, потому что до этого я не замечал за ней такой привычки. Учитывая происходящую вокруг вакханалию, это могло означать всё, что угодно, поэтому я решил её навестить.

Схожу на две остановки раньше своей у многоэтажки, в которой живёт моя одноклассница. Конечно, есть вероятность, что она у Валеры, но его адреса я не знаю. Как и номера. И не хочу знать, если честно.

Уж на подходе к дому замечаю неладное – въезд во двор перекрывает полицейский уазик-патриотик, за ним стоят красные пожарные машины. Пожар? А что тут делают полицейские?

Прохожу мимо людей в форме – они мрачно косятся на меня, но не останавливают. Ругаюсь про себя, потому что на скамейке перед Лерочкиным подъездом вижу знакомую лысину.

Лысина тоже видит меня.

– О, Мэлс, привет! – Понтий Петрович радостно машет мне рукой.

Как будто друга увидел, пень старый.

– Добрый день! – киваю ему.

– Садись! – он энергично хлопает по лавочке рядом с собой. – Поболтаем.

– Нет, спасибо, – вежливо отвечаю. – У меня срочное дело.

– К Лере Федотовой в гости идёшь? – спрашивает следователь. – В ногах правды нет, садись!

Сердце замирает. Откуда он знает про Леру? Почему он здесь?

– Какая вам разница, к кому? Не могу я сесть, дело действительно срочное.

– Да нет её тут, – отмахивается Понтий Петрович. – И найти никто не может.

Щёки краснеют. Я вбегаю в подъезд, дверь которого открыта и придавлена камнем. В коридоре чувствуется запах дыма, но самого дыма уже нет – выветрился. Взлетаю, перепрыгивая через две ступеньки, на третий этаж и вижу вышибленную наружу знакомую Лерочкину дверь. Какой-то полицейский стоит на пролёт выше и окликает меня, но мне плевать. Врываюсь в квартиру и сразу же перепрыгиваю через обгоревшее тело. По пропорциям узнаю, кто это – Ангелина Степановна, мать Леры.

Вся квартира обгорела от пожара. Нет, тут поработал не только огонь! Двери поломаны, мебель разнесена в труху. Я уже видел подобное – когда лез в школу за Куколдуном. Здесь что-то взорвали. В зале вижу ещё один обгоревший труп. Мужской, его я тоже узнаю. Отец, Геннадий Павлович. Хороший был мужик, добрый и ответственный.

Пробегаюсь по комнатам и натыкаюсь двух то ли химиков, то ли медиков в белых халатах.

– Молодой человек, тут работают эксперты криминалисты! Покиньте помещение немедленно! – один из них, усатый, попытался схватить меня, но я вырвался, лихорадочно оглядывая квартиру.

– Трупов сколько? Сколько? – яростно спрашиваю их.

– Молодой человек, покиньте… – продолжает усатый, но второй, более молодой, останавливает его.

– Два трупа. Женщина и мужчина.

Я облегчённо выдыхаю. Я тоже не вижу трупов. В квартиру влетает полицейский с лестничной площадки и, схватив меня буквально в охапку, выносит на лестницу.

– Больше так не делай! – буркает он.

Мне плевать, я уже узнал всё, что надо. Трупа Лерочки в квартире нет. Она жива, но вот её родители… Что тут произошло? Взрыв газа? Или… нападение игрока?

Так, спокойно, сейчас нужно успокоиться и разобраться в ситуации. Понять, что произошло и что делать дальше.

Выхожу на улицу. Понтий Петрович задумчиво курит сигарету.

Я сажусь рядом с ним. Я собран и сосредоточен, готов ко всему:

– Поподробнее, пожалуйста. Где Лера? С чего вы взяли, что она пропала?

– В квартире произошёл взрыв. Незадолго до него, соседи видели, как твоя одноклассница вошла в дом. Среди погибших её нет. Значит, пропала.

– А вы вообще почему ею заинтересовались? Откуда знаете, что она моя одноклассница? – кошусь я на собеседника.

Следователь достаёт новую сигарету и отвечает мне своим фирменным прищуром:

– Я её вызвал сегодня на допрос. Вместе с парнем, Валерой. Как свидетелей по делу о массовом убийстве в лесу под N-ском. Может слышал? Кто-то