С гончарным ремеслом Прокла ранее не сталкивалась, – тем интереснее ей было знакомиться с новым делом. Мастера с удовольствием давали уроки новой любознательной обитательнице их селения. Несколько дней занятий и упорного труда не замедлили дать первый результат: Прокла изготовила две кружки – одну побольше – для себя, другую маленькую – для дочери.

В гончарной мастерской Проклу однажды застал старейшина кумранитов.

– У тебя неплохо получается работать с глиной, – похвалил римлянку старик.

– Еще неделю назад она не имела никакого представления об этом деле и никогда не мяла пальцами глину, – сделал похвалу старейшины более весомой обучавший Проклу мастер. – Когда я впервые взглянул на ее руки, думал, ничего не получится. Казалось, они не созданы для такой работы. Теперь с удовольствием признаю: ошибся.

– У тебя все получается, дочь моя, за что бы ты ни взялась. Твоего возвращения ждут на кухне, тебя вновь желают видеть в ткацкой мастерской. Но брат-горшечник прав в одном: твои руки не созданы для такой работы.

– Почему? – обиделась Прокла.

– Бог дал тебе множество талантов. Ты можешь достигнуть совершенства на любой стезе, но… Божий дар нельзя растрачивать на мелкие дела, все эти работы исполнят другие братья и сестры. Твой ум может принести большую пользу людям.

– Я стараюсь, отец, быть полезной, где могу, – смущенно промолвила римлянка. Похвала старца была для нее слишком большой наградой. Она вообще не думала о награде и похвале, когда отдавала свои знания, время и силы.

– Какие языки ты знаешь кроме своего родного? – вдруг поинтересовался старейшина.

– Греческий – у меня в детстве был хороший учитель. Саломия научила читать и писать на иудейском, – не поняла смысла вопроса Прокла, но обращаться за разъяснениями не решилась.

– Вот где пригодятся твои знания! – воскликнул старик, и жители общины никогда не видели его таким возбужденным. – Твое место в скриптории, там, где слово Господа и человеческая мудрость умножаются и становятся понятными каждому народу.

– В скриптории? – Прокла побывала везде, кроме этого таинственного помещения, в которое путь был закрыт даже для большинства членов общины.

– Ты будешь нести в мир добро, и это главное, для чего существует наша община. Добро должно восторжествовать. Как рассеивается дым затухающего костра, так исчезнет нечестие навеки, а праведность откроется как солнце. Знание заполнит мир, и никогда не будет в нем больше безрассудства. Ты поможешь Господу потушить костер невежества и зла.

– Не представляю, как я могу быть полезной, – Прокла испугалась масштабов мысли старейшины.

– Согласно правилам общины каждого, кто присоединяется к нам, следует проверить: его деяния, разумение, силу, мужество и имущество и записать его на место, соответствующее его пребыванию в жребии света. Ты будешь переводить с нашего языка на язык римлян и греков. Все народы должны знать слово правды. Поверь, твоему пытливому уму будет интересно постигать истины, сошедшие с небес, перед твоими глазами пройдут многие земные события.

На лице Проклы боролись два неродственных чувства: огромный интерес к новому делу и сомнение в том, что она справится с предстоящей работой. Ведь перевод текстов, о которых упомянул старец, должен быть точным и в то же время легким в прочтении. Старейшина не позволил ей долго находиться в состоянии нерешительности. Он взял способную римлянку за руку и повел к зданию, немного отстоящему от хозяйственных построек.

Через несколько дней Совет общины, состоявший из двенадцати полноправных членов и трех священников, разрешил выделить Прокле место в скриптории.

Необычное наследство Понтия Пилата

Два года прошли как один день. Работа в скриптории доставляла Прокле огромную радость. Переводя и записывая древние тексты, она жадно черпала мудрость, накопленную столетиями. Особенно ее интересовала картина будущего мира. В кумранской библиотеке было много литературы на подобную тему. Она не вся найдет место в Библии. Некоторые священные книги кумранитов получат статус апокрифов и будут храниться в пещерах на берегу Мертвого моря две тысячи лет, прежде чем будут найдены, собраны по кускам реставраторами и вновь обретут жизнь. В иных древних книгах, кажется, говорится о событиях недавнего двадцатого века, о нашем времени. Но Прокла не представляла, о каком времени будущего идет речь, бережно переписывая так называемую Книгу Юбилеев. Неведомый голос с ее страниц обличал нечестивцев:

«Из-за их деяний погублена будет земля, не будет насаждений виноградников, не будет елея, ибо все деяния их – обман и ложь; из-за сынов человеческих погибнет и зверь, и скот, и птица, и вся рыба морская. И будут бороться друг с другом – молодые со стариками, а старые с молодыми, бедный с богатым, униженный с почтенным, нищий с вельможей… И поднимутся на них мечами и войной, чтобы вернуть их на путь, но не возвратятся они на путь праведный, пока не прольют много крови друг друга на земле. И спасшиеся не отвратятся от зла и не вступят на путь праведности, но хитростно и с жаждой богатства поднимутся, чтобы отобрать то, что принадлежит другому; и хотя назовут великое имя, но не по истине и не по праведности, и осквернят святая святых нечистотою разрушительной их мерзости. И великое наказание воспоследует от Бога за деяния этого поколения, и Он предаст их мечу, и суду, и плену, и разграблению, и пожиранию…»

И сегодня справедлив отрывок из Книги Тайн, который переводила для потомков жена Пилата:

«Разве не из уст всех народов раздается голос истины? Но есть ли уста и язык, придерживающиеся ее? Где народ, который не грабил бы богатства другого?..»

Однажды, увлекшись переводом древнееврейской рукописи Прокла, словно сквозь сон услышала свое имя. Уста, звавшие ее, принадлежали Аире. Толстые стены скриптория неохотно пропускали внешние звуки. Сомневающаяся Прокла решила все же проверить, опасаясь, как бы чего не случилось с Марией – с вечера девочка немного кашляла. Уже подходя к двери, она вновь услышала громкий голос Аиры, назвавший ее имя. Подле скриптория было запрещено даже громко разговаривать, и если Аира нарушила запрет, значит, у нее имелись веские основания.

– Что с Марией, – спросила римлянка, еще до конца не распахнув дверь.

Радостное возбужденное лицо Аиры уже сказало, что с дочерью все хорошо, а уста подтвердили:

– Мария совершенно здорова – играет с подругами, – и тут же девушка, чтобы не томить ожиданием, выпалила: – У тебя гостья!

– Неужели это…

– Да! – подтвердила Аира. – В комнате тебя ждет Саломия.

Прокла бегом бросилась к своему дому, придерживая рукой сердце, готовое вылететь из груди от радости. Она даже не успела прикрыть