кто столкнулся с особенностями иудейского характера и образа жизни, кто более мудростью, чем силой приводил в повиновение разноязыкие народы. И снова возникало желание сломить гордыню иудеев. Опять казалось, что это будет легко проделать великому Риму с крохотной Иудеей, о месте существования которой большинство римлян имело смутное представление.

Римский император Калигула прославился многими сумасбродствами. Высшая в мире власть позволяла ему делать все, что заблагорассудится; в конце концов он объявил себя богом. Во всех храмах империи было велено поставить статуи Калигулы и молиться им. Иерусалимскому храму не сделали исключение.

Калигула вознамерился сломить упорство иудеев с помощью сильного войска. Его военачальник Петроний отправился к Иерусалиму во главе трех легионов и сирийских вспомогательных частей. Народ сначала не верил в саму возможность такого кощунства. Затем долго и терпеливо объяснял Петронию, что закон иудеев возбраняет ставить не только Божье, но и человеческое изображение, и не только в храме, но и в любом другом месте страны.

Петроний объяснил иудеям ситуацию:

– В данном случае и я должен исполнить закон моего повелителя, иначе, если я, ради вашего благополучия, нарушу его, то сам, вполне заслуженно, погибну. С вами будет бороться не я, а тот, который меня послал, потому что и я равно, как вы, нахожусь в его власти.

На это весь народ воскликнул:

– Мы готовы умереть за закон.

Петроний спросил:

– Так вы хотите вести войну с императором?

На что иудеи смиренно ответили:

– Дважды в день мы приносим жертвы за императора и римский народ; но если он хочет еще поставить свои статуи, то он должен прежде принесть в жертву весь иудейский народ. Мы с нашими детьми и женами готовы предать себя закланию.

И весь народ начал готовиться к смерти. Поля оставались не вспаханными, хотя уже прошло пятьдесят дней посевного времени. Пораженный всеобщим мужеством, Петроний в последний раз созвал народ и обратился к нему со словами:

– Я хочу лучше рискнуть: или мне удастся разубедить императора – тогда я вместе с вами буду радоваться нашему спасению; или же его гнев разразится – тогда ради столь многих я охотно пожертвую своей жизнью.

К счастью для всех, неразрешимый конфликт был исчерпан смертью того, кто объявил себя небожителем. Калигулу убили уставшие от его безумств соотечественники.

Римляне после такого урока старались бережно обходиться с религиозными чувствами иудеев – некоторое время. Однажды во время погони за разбойниками в иудейском селении легионер нашел Священное Писание. На свое несчастье, он разорвал свиток и бросил в огонь. Иудеи пришли в такой ужас, как будто в пламени оказалась вся их страна. Они толпами двинулись в Кесарию и потребовали наказать воина, сотворившего кощунство. Римский наместник, чтобы избежать бунта, был вынужден предать легионера смерти; при этом приговоренный шел к месту казни через ряды своих обвинителей.

Показателен еще один случай: во время конфликта самарян с жителями Галилеи прокуратор Иудеи, Вентидий Куман, принял сторону самарян. Наместник Сирии, Уммидий Квадрат, прибывший расследовать конфликт, занимался этим недолго. Захваченных Куманом пленных он предал распятию; затем отправился в Самарию и восемнадцать человек из тех, кого заподозрил в участии в войне, приказал казнить топором. И, наконец, чтобы обеим пострадавшим сторонам конфликта было не так обидно, Кумана отправили в изгнание, а римского военного трибуна Целера наместник приказал доставить закованным в кандалах в Иерусалим и позволил иудеям его пытать, волочить по городу, а затем отрубить голову ему – римскому гражданину, занимавшему высокую должность в легионе. Вот на какие жертвы шли иногда римляне, чтобы сохранить покой в однажды покоренной стране!

Понимание между иудеями и римлянами исчезло, когда в 64 г. прокуратором стал Гессий Флор. Его жена, Клеопатра, находилась в дружеских отношениях с императрицей Поппеей; это обстоятельство и позволило Флору думать, что ему дозволено все.

Древний автор следующими словами описывает действия последнего прокуратора Иудеи:

«Гессий хвастливо выставлял свои преступления всему народу напоказ. Он позволял себе всякого рода разбои и насилия и вел себя так, как будто его прислали в качестве палача для казни осужденных. В своей жестокости он был беспощаден, в своей наглости – без стыда. Никогда еще до него никто не умел так ловко опутать правду ложью или придумывать такие извилистые пути для достижения своих коварных целей, как он. Обогащаться на счет единичных лиц ему казалось чересчур ничтожным; целые города он разграбил, целые общины он разорил до основания, и немного не доставало для того, чтобы он провозгласил по всей стране: каждый может грабить где ему угодно с тем только условием, чтобы вместе с ним делить добычу. Целые округа обезлюдели вследствие его алчности; многие покидали свои родовые жилища и бежали в чужие провинции».

Презрительное отношение прокуратора к вверенному его власти народу послужило примером для тех, кто питал давнюю неприязнь к иудеям. Греки составляли большинство населения Кесарии, и они решили стать единоличными хозяевами города.

Иудеи строго оберегали законы своей религии, и удар был нанесен им в самое больное место. Синагога кесарийских иудеев стояла на земле, принадлежавшей греку. Они пытались выкупить это место за сумму, далеко превышающую реальную стоимость, но эллин решил, что издевательства доставят ему больше наслаждений, чем деньги. Он настроил вокруг синагоги мастерских: помимо того, что иудеи к святыне могли протиснуться только по узкому проходу, во время служения в храме их сопровождал ужасный грохот, производимый по соседству ремесленниками.

Иудеи пытались прибегнуть к помощи прокуратора, чтобы прекратить сооружение построек вокруг храма, и дали ему огромную взятку – восемь талантов. Прокуратор пообещал решить вопрос в их пользу; затем точно так же взял денег с кесарийских греков и разрешил им делать с иудеями все, что заблагорассудится, а затем отправился в Иерусалим.

Флор давно понял, что скрыть все его преступления может только война, и торопил ее изо всех сил, не переставая заботиться о собственном благосостоянии. Появившись в Иерусалиме, он приказал выдать семнадцать талантов из неприкосновенной казны храма, под тем предлогом, что император нуждается в деньгах.

Первым решительным актом иудеев стал захват неприступной крепости Масады. Горстка смельчаков по опасной Змеиной тропе поднялась на вершину скалы, проникла в Масаду и, пользуясь внезапностью, перебила немногочисленный римский гарнизон. В руках восставших оказался несметный арсенал оружия, заготовленный в излюбленной крепости еще Иродом Великим.

События в Кесарии и Иерусалиме развивались параллельно, но с противоположным результатом. В первом городе эллины 6 августа 66 г. перебили в уличных сражениях всех иудеев – свыше двадцати тысяч человек. Тех, кому удалось бежать из кровавой кесарийской мясорубки, переловил Гесий Флор и отправил в качестве рабов на корабельные верфи.

Копившаяся обида