Интересно, что бы она сказала, если бы его отправили служить куда-нибудь на монгольскую границу. Поехала бы за ним? Была бы довольна тем, что приходится жить в служебной квартире, скитаясь по военным городкам, в ожидании очередного приказа? Некоторые такой жизни не выдерживают и семьи распадаются и без так называемых длительных командировок.

Что он думает… хм… что-то думает.

- Мне пора, - ушёл он от ответа. – Скоро придёт поезд.

Он подошёл к супруге и поцеловал её. Вышел из кухни и, проходя по коридору заглянул в комнату, где сынишка играл гэдээровскими индейцами и донецкими рыцарями в крепости, сложенной из цветных кубиков.

С кухни раздавались звуки убираемой со стола посуды.

Взял с полки панаму, посмотрел в зеркало. Оправил форму. Проверил кобуру и оценил чистоту берцев. Сохранить их в идеальном состоянии в этом климате было чрезвычайно трудно, а закупкой облегчённых и подходящего для пустыни цвета ещё только планировали заняться. Хорошо, что хоть от сапогов стали отказываться. Многие, однако, считали, что сапоги лучше ботинок.

Стоит ли говорить, что некоторые бойцы из тех, что уходили в патруль предпочитали использовать нештатные кроссовки, которые либо сами привозили с большой земли, либо им доставляли при первой возможности. Командование закрывало на это глаза, главное – результат. И если его легче достичь в кроссовках, то так тому и быть.

Вскоре он уже шёл под палящим солнцем к автомобилю, который должен был доставить его на станцию, куда должен был прибыть и генерал Евстафьев.

Глава 16

Караван следовал за вездеходом Даута, в то время как красного искрящегося песка вокруг становилось всё больше и больше. Шли настолько быстро, насколько это было вообще возможно, но всё равно то и дело, останавливались, чтобы нимеец осуществил какие-то свои одному ему понятные замеры с расчётами и показал, направление дальнейшего движения.

Иногда Вадиму казалось, что караван мог бы идти гораздо аккуратнее, а то так ведь можно было бы заскочить и на красную проплешину, которые с каждым часом становилось всё обширнее, местами сливаясь друг с другом, и идти между ними становилось всё сложней. Особенно трудно было погонщикам уат-эйев, сидящим на высоте в специальных люльках, и которые вели своих животных буквально вслепую, закрыв им глаза шорами и даже прикрыв уши. И при этом гиганты всё равно проявляли явное беспокойство, то и дело, издавая утробный рёв и тряся головой.

Животные теперь шли впереди песчаных барж, готовые в любой момент принять их в качестве дополнительной нагрузки, если аккумуляторы последних разрядятся. Более того, Айюнар прозрачно намекнула, что в Красных песках потеря энергии происходит гораздо быстрее. Забавное, однако, свойство у песка, поедающего живую плоть.

Вадим нервно посмотрел на свой уже давно разрядившийся смартфон, к которому Айюнар ещё до столкновения с дайхеддами обещала сделать переходник, подрядив мастеров с руками, растущими из правильного места. Однако, но из-за резкого изменения первоначальных планов и смены маршрута, данный вопрос был вычеркнут из списка приоритетных, по крайней мере, пока.

Он зачем-то понажимал на кнопки сбоку смартфона, видать для успокоения. Гаджет ожидаемо не отреагировал, лишь наградив его отражением собственной кислой морды в тёмном экране. Повертел его в руках, убрал в карман.

Нет, с ним явно что-то не так. Не с гаджетом, а с ним самим! Чувство нервозности так и не покинуло его, сыворотка его лишь приглушила, а в последние минуты, кажется, стало вновь набирать силу, медленно, но уверенно подавляя все остальные эмоции.

Интересно, животным тоже делали уколы, или дали съесть какой-нибудь комбикорм с успокоительным? Вадиму сейчас такой точно бы не помешал.

Это так происходит? Какое-то живое существо забредает сюда, теряет контроль, ориентацию в пространстве, начинает метаться от обуявшего его страха из стороны в сторону и в итоге попадает на красное пятно, которое его с аппетитом и поглощает? Жуткая смерть.

- Часто колоть нельзя? – Айюнар словно прочитала его мысли. – Можно отравиться, и тогда точно останешься здесь навсегда. В лучшем случае, у тебя будут сильнейшие судороги. Попытайся думать о чём-то хорошем.

О чём-то хорошем?! Думать?! На его глазах двух человек сожрали невидимые водомерки, растопив их как куски масла на раскалённой сковороде, а она говорит «подумай о чём-нибудь хорошем»?! Твою-то мать!

К тому же в ночной темноте красные проплешины стали светиться красным сиянием, что ни разу не прибавляло уверенности в себе и понимания, что очередное приключение закончится для него удачно.

Вадим явственно представил, как в какой-то момент пути к ним подходит Даут, и говорит, что пески, мол, требуют новой жертвы. И кого они решат, простите за каламбур, тогда порешить? Уж явно не кого-то из своих.

Свои пойдут в расход в последнюю очередь и в самом крайнем случае. Начнут естественно с самых старых и больных, это было бы логично.

Вадим удивился собственной циничности. Неужели он и сам бы так поступил? Нет, пока лучше не отвечать на этот вопрос. Ещё точно не время.

Проблема в том, что народ, насколько бы он ни был предан своей госпоже, может самым элементарным образом взбунтоваться, и скормить пескам не кого-то из родных, близких или друзей, а богатенькую девочку, которая решила, что она тут главная. Поэтому ответ на вопрос, кого бы отдать на съедение пескам, был для Вадима очевиден.

Айюнар могла быть сколько угодно очарована историями о другом мире и встречей с иномирным пришельцем, но она не сумасшедшая, и готова удовлетворять своё любопытство лишь до определённой степени. По крайне мере, именно такое впечатление она произвела на Вадима. Даже самый-самый преданный самурай мог внезапно взбрыкнуть на своего даймё и поднять на него катану. Что уж говорить об обществе, которое, как для себя сделал вывод Вадим, на средневековое японское походило мало. Хотя некоторые элементы феодализма всё-таки просматривались.

Вадима передёрнуло: он представил как нечто, скрывающееся среди золотисто-красных песчинок, начинает стачивать его тело, оставляя лишь белые кости с кровавыми прожилками остатков мышц, которые потом тоже будут съедены. Представил, как его нервные окончания, разрываемые «водомерками», вопят от боли, посылая сигналы смерти в мозг. Как он падает лицом в Красный песок…

Тьфу! Да что же это такое! Он поймал себя на мысли, что держится одной рукой за ручку двери, и только прикосновение Айюнар заставило его отбросить мысль о том, чтобы выскочить из вездехода и бежать, куда глаза глядят.

- Постарайся расслабиться, Вадим! Следующий укол можно будет сделать только через пару часов, не ранее, - она