Мне все равно, я тоже не отличаюсь терпением и не обращаю внимания на мелкие формальности.

Меня больше тревожит странное напряжение между мной и Рейланом. Все началось с нашего разногласия по поводу Джоша, а теперь оно словно расширилось и заполнило все пространство кухни.

– Уверен, что Данте и Кэллам со всем разберутся, – говорит Рейлан так, словно хочет меня успокоить.

– Я знаю, – отвечаю я.

Вряд ли это то, что волнует сейчас кого-то из нас, но с этого проще начать.

Рейлан колеблется. Его голубые глаза изучают мое лицо, словно он, как обычно, пытается прочесть мои мысли, но на этот раз у него ничего не выходит.

– Ты правда хочешь вернуться? – спрашивает он.

– Ну… я должна, – говорю я. – Я и так уже пропустила много работы. А когда Джош уйдет… я знаю, это звучит глупо, учитывая, что он оказался коварным засранцем, но на нем действительно было много обязанностей, и теперь кто-то должен взять их на себя. Не говоря уже о том, что совершенно ясно, кто теперь получит партнерство.

– Поздравляю, – угрюмо говорит Рейлан.

У меня в груди что-то сжимается. Я ведь должна быть счастлива – я наконец-то получу то, к чему шла все эти годы. Мое имя будет на двери и на фирменном бланке. Я стану не рядовым сотрудником компании, а партнером. В глазах моего отца я стану равной моему дяде. И я могу только представить, как дядя Оран сожмет меня в своих крепких, пахнущих дымом от сигар объятиях и скажет скрипучим голосом: «Молодец, девочка».

Я хочу этого так же сильно, как и всегда, но еще я хочу не видеть боли в глазах Рейлана.

– Ты же вернешься со мной, правда? – спрашиваю я.

Он тихонько выдыхает.

– Ну… телохранитель ведь тебе больше не понадобится? Это хорошо, – торопливо добавляет он.

– Верно, – говорю я. Это так. И все же эта мысль меня не радует.

И это глупо. Не думала же я в самом деле, что Рейлан будет сопровождать меня всюду до конца моих дней?

Смысл был в том, чтобы выяснить, кто нанял киллера, и вернуться к нормальной жизни.

С этим покончено. Или почти покончено.

– К тому же, – тихо добавляет Рейлан, – я не планирую больше выходить на задания. Во всяком случае, в обозримом будущем. Должно быть, ты заметила, что моя мама сломала ногу – все заживает прекрасно, но она сломает ее снова, если продолжит так же много трудиться. Я слишком долго позволял ей, Грейди и Бо управлять этим местом в одиночку. Пришло время мне определиться, хочу ли я быть частью этого ранчо или нет. С моей стороны нечестно позволять им делать всю работу, а самому являться когда захочу.

– Значит… ты хочешь быть фермером? – спрашиваю я.

– Я всегда им был, – говорит он. – Просто ненадолго отвлекся на другое. Но я не хочу, чтобы это место поделили и продали. Это мой дом.

Если бы Рейлан сказал мне это до того, как я побывала в этом месте, я бы решила, что он бредит. Кто захочет жить в Теннеси, после того как повидал мир?

Но теперь я вижу своими глазами, как красива «Березовая гавань», какой бесконечной она кажется. Я вижу, как привязан Рейлан к своей семье, к животным, к людям вокруг. Его не было несколько лет, но, когда он вернулся, казалось, этих лет как ни бывало. Настолько сильна его связь с этим местом – ее не могут разрушить ни время, ни расстояние.

В каком-то смысле я чувствую такую же связь с Чикаго. Я жила там всю свою жизнь. Я знаю его виды, его звуки, его запахи. Но в том городе я лишь одна из миллионов, Рейлан же нужен этому месту. Его семья и это ранчо зависят от него, без Рейлана оно долго не протянет.

– Я понимаю, – говорю я.

– Правда? – спрашивает он.

– Да. Это твой кусочек земли. Это не то же самое, что просто жить где-то.

Рейлан медленно кивает.

Разумеется, дело не только в этом. По рассказам Селии я знаю, что Рейлан уехал в гневе, думая, что чужой здесь. Но это было не так. Это место всегда было его домом. И ему всегда суждено было вернуться и залечить эту рану.

Думаю, он наконец готов сделать это.

И я не должна говорить ничего, что могло бы этому помешать. Думаю, Рейлану это необходимо. Очень.

Я не знаю, как высказать то, что мне известно, но и хранить от парня секреты я тоже не хочу.

– Твоя мама рассказала мне о том, что случилось перед тем, как ты заключил контракт, – говорю я. – Рассказала о твоем отце.

– Вайя был моим отцом, – тут же отвечает Рейлан.

– Я знаю! – быстро говорю я. – Это я и имела в виду.

Рейлан смотрит на меня со странным выражением лица.

– Я удивлен, что она тебе рассказала, – говорит он. – Она не любит говорить об этом. Очевидно, – он издает короткий безрадостный смешок, так непохожий на его обычный смех. – Раз уж я сам ни разу за восемнадцать лет не слышал эту историю.

– Ты часть этого места, – говорю я. – Я просто хочу, чтобы ты знал… что я понимаю.

Лицо Рейлана полно боли. Он сдавленно произносит:

– У всех семей есть неприглядная история?

– У моей точно есть. – Можно написать тысячестраничную сагу о Гриффинах, наполненную болью и кровопролитиями. И еще одну такую же о Галло.

Я хочу спросить Рейлана о том, о чем не могла спросить Селию, чтобы не показаться навязчивой после всего, что она мне рассказала. Но юрист во мне знает, что это еще не все. Судя по тому, что она рассказала мне об Эллисе, он бы никогда не позволил ей так просто уйти…

– Твоя мама рассказала мне о том, что случилось, – говорю я. – Но не о том, как она избавилась от Эллиса Берра.

Я не произношу слов «твоего отца» или «твоего биологического отца», потому что знаю, что Рейлан его таковым не считает.

Рейлан делает глубокий вдох.

– Я расскажу тебе, – говорит он. – Но не здесь. Давай прогуляемся.

Рейлан

М ы идем с Рионой вдоль березовой аллеи. Деревья уже полностью окрасились в желтый цвет – позднее, чем обычно: это была теплая осень после затянувшегося бабьего лета.

Я удивлен, что мама рассказала Рионе об Эллисе, но также и