на свои четырнадцать лет. Его взяли в постоянный состав школьной команды, где играли мальчики на четыре-пять лет его старше, а после окончания сезона школьных игр пригласили в юношескую сборную местного крикетного клуба. Тем летом родные Билли не пропускали ни одного матча. Находились и другие способы отвлечься; Сонни лез из кожи вон, лишь бы семейство — в том числе он сам — хотя бы ненадолго забыло о событиях на Иберийском полуострове. Впрочем, их хватало ненадолго. На несколько кратких часов им удавалось забыть о Марке и Дженни, но стоило вернуться в дом на мысе Полумесяц, где все напоминало о юных влюбленных, и игнорировать тягостные мысли становилось невозможно. Потом закончилось лето, крикетный сезон, и даже эти отвлекающие тактики перестали работать.

К Рождеству обеспокоенным родственникам пришлось признать, что они в отчаянии. И когда в том году семья села за рождественский стол, почти ни у кого не оставалось надежды когда-либо снова увидеть Марка или Дженни.

* * *

Что до маленького отряда, оказавшегося в ловушке в заснеженных горах, с наступлением 1937 года время стало тянуться невыносимо медленно, хотя месяцы до Рождества пролетели незаметно. Несмотря на попытки заполнить свой досуг, заложники погоды все же сталкивались с долгими периодами безделья и скуки. Компания подобралась пестрая, и одним из развлечений служили рассказы о родных краях. Вскоре испанцы узнали о Йоркшире больше, чем многие их сограждане знали обо всей Англии. Марк и Дженни рассказали, как многолик этот регион; о побережьях и сельских угодьях, фабричных городках и великолепных старинных городах, высокогорных болотах и пустошах и плодородных зеленых долинах. Йоркширский климат был так разнообразен, что за один день можно было увидеть все четыре времени года. Марку и Дженни, в свою очередь, поведали о жизни на западе Испании, где много лет прожила Кармен; о ее детстве на острове Ибица, где по-прежнему жила ее бабушка. Пекарь рассказал о столице Испании Мадриде. Плотник описал многочисленные красоты региона басков, а Сеговия с тоской рассказывал о своей родной Гранаде, прекрасном древнем городе, посреди которого раскинулся роскошный розовый дворец Альгамбра, образец мавританского стиля.

В конце февраля Марк стал замечать первые признаки медленной и постепенной оттепели; суровая зима наконец дала слабину. Перспектива скорого ухода из лагеря, ставшего для них скорее тюрьмой, чем убежищем, принесла маленькому отряду новые проблемы. Кармен была на шестом месяце беременности. Сможет ли она проделать тяжелый и подчас опасный путь по высокогорному лесу и спуститься к нижним склонам? Об этом говорили Дженни и Марк, лежа однажды вечером в кровати. За окном бушевал ветер, но теплый, западный, приближающий оттепель.

— По-хорошему Кармен надо остаться здесь до самых родов, — сказала Дженни.

— Возможно, выбирать мы и не сможем, — ответил Марк. — Это сейчас кажется, что оттепель, но через пару недель снегопады могут вернуться и мы снова окажемся в ловушке. Мне бы самому не хотелось в ближайшее время спускаться с гор. Представь, если в пути нас застигнет снежная буря; мы сами не выживем, не говоря о беременной женщине.

— Ты прав, но нужно подумать и о другом. Если ребенок родится здесь, что будем делать, если возникнут осложнения при родах? Я никогда не принимала роды, а мужчины, подозреваю, и подавно. Младенцам нужно тепло, а у нас нет даже маленькой тряпочки завернуть новорожденного.

— То есть, по-твоему, Кармен должна спуститься вниз до родов, несмотря на свое положение? Когда ребенок должен родиться?

— В конце апреля.

— Хорошо, но все равно все нужно приготовить на случай, если ей придется рожать здесь.

— О таком даже думать страшно. Я поговорю с Кармен.

— Я тоже боюсь, — призналась Кармен. — В октябре казалось, что до родов еще далеко, а наше выживание важнее. Теперь же мне страшно думать о переходе через лес; я бы лучше осталась здесь и здесь же родила.

— А если возникнут осложнения? — Дженни решила не скрывать своих страхов.

— Не переживай. Я уже рожала и знаю, чего ждать. Говорят, в первый раз сложнее всего, но у меня и в первый не было проблем. Лучше останусь здесь, чем рискну своей жизнью и жизнью ребенка, пустившись в опасный путь.

Тут в разговор вмешался Марк и, как обычно, заговорил о насущном:

— Тогда надо подумать, что понадобится ребенку. Я мало что знаю о детях, но, полагаю, им нужна еда, чистота и тепло, как любому новорожденному детенышу.

— Собственно, ничего больше и не нужно. О еде я позабочусь, а вот что делать с одеждой, непонятно.

— Вместо пеленок можно взять полотенца, их тут много, — предложила Дженни.

— Верно, а у меня есть пара блузок, которые можно разрезать и сшить распашонки, — согласилась Кармен. — Они из ткани, приятной к коже, но у нас совсем нет теплых шерстяных вещей; как защитить малыша от непогоды?

— Помню, мама с бабушкой все время вязали накануне рождения брата и сестер, — сказал Марк.

— Как мы будем вязать, если у нас нет шерсти? — возразила Кармен. — Если бы и была, нет спиц.

Кармен и Дженни перебрали свою одежду и отобрали несколько вещей из хлопка, чтобы их перешить. Марк все это время задумчиво молчал. Наконец он произнес:

— Можно распустить старые шерстяные вещи и связать из них вещи для малыша.

Дженни раздосадованно посмотрела на него.

— Ты что, совсем не слушаешь? — сурово произнесла она. — Кармен же сказала, что у нас нет спиц! И даже если мы распустим вещи, не сможем связать новые…

— Точно, — согласился Марк. — Что ж, не буду вам мешать.

Кармен посмотрела ему вслед и повернулась к Дженни.

— Он не обиделся? — встревоженно спросила она.

— Нет. Просто у него возникла идея, но он не хочет рассказывать, потому что хочет сделать сюрприз. Он любит удивлять.

— Что за идея? — не унималась Кармен.

— Не знаю, но, если все получится, мы скоро об этом услышим.

В последующие два дня они видели Марка лишь за обедом и ужином, и, как ни пытались выведать, чем он занят, им это не удавалось. Другие обитатели лагеря ничем не могли им помочь; они явно участвовали в сговоре и молчали, как рыбы. На третий день была суббота — день еженедельного праздничного ужина; на этой неделе его готовил пекарь. Позвали к столу, но Кармен заметила, что двоих человек не хватает. Не успела она ничего сказать, как в хижину вошли Марк и плотник. Оба улыбались до ушей.

Марк подошел к Кармен и достал из-за спины несколько клубков шерсти разных цветов и отнюдь не идеально круглой формы; видимо, их смотали из вещей, принадлежавших мужчинам. Женщины заверещали, что от клубков без спиц нет толку, но тут вперед вышел плотник. Смущенно улыбаясь, он вручил Кармен и Чике по две деревянные палочки