* * *

Долго тянулся бесконечный день во тьме, а потом поднялась крышка, и крепкие руки вытащили мальчиков наружу. Узники жмурились — их слепил снежный блеск, — хотя через двор уже протянулись синие тени и небо по-вечернему розовело над крышами.

— Шевелитесь! — подгоняли их слуги Учая. — Повелитель ждать не любит!

К удивлению Мазайки, их повели не в дом, а прочь со двора. Мальчики плелись по главной улице Ладьвы, с трудом переставляя ноги. Удивление Мазайки понемногу переходило в настороженность. «Что случилось? — думал он, вертя головой по сторонам. — Ладьва как вымерла! Где же люди?»

Вскоре он понял — когда стражи привели пленников на просторный пологий берег озера Встающей Воды. Там, где прежде белел нетронутый снежный покров, теперь было черным-черно от множества народу. Кажется, все окрестные ингри явились на гулянье. Стоял гомон и шум, пищали дудки, гудели бубны. Там и сям полыхали высокие костры. У одних плясали, у других грелись, подле третьих народ толпился вокруг вездесущих лоточников с пирогами и горячей медовухой.

— Ух ты! — пробормотал невольно оробевший Шаркан. — Никогда не видел столько людей сразу…

— Учайка, что ли, в самом деле торг сюда из Ладьвы перенес? — подумал вслух Мазай. — Дривы говорили, он давно грозился…

В гаснущее небо ясного зимнего дня поднимались сизые столпы дыма. В воздухе носились вкусные запахи: давно не евший Мазайка невольно сглотнул слюну. Будь он свободен — беспечно отдался бы всеобщему веселью. Но куда же их тащат стражники? Должно быть, к тем подвысям и странной постройке рядом с ними?

Они прошли через строй стражников, охранявших подходы к высоким помостам. На них удобно устроились старейшины, именитые жители Ладьвы и богатые купцы-дривы. Самую красивую и удобную, устеленную шкурами подвысь занимал Учай с приближенными. Цепкий взгляд Мазайки выхватывал рядом с повелителем ингри все новые знакомые лица. Вот неизменный Вечка что-то шепчет на ухо побратиму… Вот высокомерный арьялец Киран в златотканой шубе, бледный и будто больной с виду. Внизу расположились остатки домашнего войска. Впрочем, хоть от него и осталась едва половина, воины-арьи в начищенных бронзовых доспехах и алых плащах выглядели, как всегда, великолепно.

«И Дичко здесь, — удивился Мазайка, заметив очередного знакомого. — Неужели дривы вернулись? А где Варлыга?»

Однако, как он ни смотрел, вождя дривов не нашел, только увидел рядом с Дичко нескольких белобрысых длинноносых незнакомцев. Если дривы и вернулись из Мравца, то не все.

«Надо же, и Зарни явился! Я-то думал, он никуда со своего плота не выбирается…»

Слепец восседал на краю помоста, положив на колени гусли. Ветер слегка шевелил длинные седые пряди. Неподвижное лицо вещего гусляра отражало то ли бесконечное спокойствие, то ли глубокую сосредоточенность, то ли полную отрешенность от мира. Между гусляром и Учаем сидела Кирья. Новый лисий полушубок, спина гордо выпрямлена — настоящая сестра вождя! Буйные рыжие волосы она распустила по плечам, перевязав только ремешком на лбу. Кирья казалась яркой, словно вспышка солнца в пасмурный день. А еще Мазайка заметил, что Киран то и дело косится на нее, будто пытаясь что-то разглядеть…

Учай сидел, возвышаясь над всеми, — нарочно для него на помосте соорудили что-то вроде престола. С плеч вождя ниспадал алый арьяльский плащ, укрытый пятнистой шкурой рыси. Под плащом блестел бронзовый нагрудник, увешенный оберегами. Золото сверкало на шее и запястьях. Даже на собственную свадьбу он не был одет так нарядно. Повелитель ингри сидел, оглядывая полный народу берег и перекидываясь шутками с приближенными. Узкие губы весело улыбались, на обычно бледных запавших щеках пятнами выступил румянец. Лишь пальцы, сжимавшие подлокотники, выдавали волнение. Да горящие глаза то и дело устремлялись на необычную постройку по соседству.

«Это что еще такое?» — Мазайка тоже принялся рассматривать непонятное сооружение. На четырех высоких столбах поднималась над землей то ли изба, то ли клеть. Странная изба — окошек нет, вместо бревенчатых стен — толстые жерди, уложенные крест-накрест. Так иногда строили сенники. Сверху крыша, подклет забит под завязку блестящими от масла дровами и хворостом.

«Нет, это не сенник — больше похоже на дом предков, только очень большой, — раздумывал Мазайка, пока их вели мимо помостов. — В таком можно целое семейство похоронить… А дрова снизу зачем? А, вот оно что — туда мертвецов кладут, а потом поджигают! Это где ж такие обычаи? Ни разу не слыхал… Учайке, что ли, его богиня подсказала? И кого тут будут хоронить с такими причудами?»

Вдруг молча шагавший рядом Шаркан заорал что-то по-своему и рванулся прочь. Укусил за руку одного стражника, лягнул другого — почти было улизнул, но третий сшиб его с ног. Сына кузнеца скрутили, отвесили подзатыльник и потащили дальше — прямиком к дому мертвых.

На помосте неподалеку от Зарни смуглый бородатый человек дернулся, попытался вскочить, но стоявшие за его спиной стражники тут же надавили ему на плечи, сажая на место.

Через миг и Мазайка, сообразивший наконец, в чем дело, рванулся прочь, но его держали крепко. Последние шаги его почти пронесли на руках — только и мог что перебирать ногами в воздухе и смотреть, как приближается лестница, ведущая к двери дома мертвых.

Глава 9. «Милая пришла!»

Учай проводил одобрительным взглядом стражников, задвигавших засов на двери и убиравших лестницу, а потом наклонился к Тхери и прошипел:

— Сиди спокойно! С твоим сыном ничего не случится!

Кузнец едва ли слышал его: глаза вытаращены, зубы оскалены…

— Если Богиня примет дар, что ты сковал, — отпущу его. Идите на все четыре стороны! Если же ты обманул меня…

Тхери что-то прохрипел, но больше не рвался как безумный. Убедившись, что кузнец услышал его, Учай неторопливо поднялся. Он шагнул вперед, к краю помоста, и воздел руки. Шумная толпа разом затихла, подчиняясь его движению. Над вечерним лесом, над заснеженным берегом воцарилась мертвая тишина, лишь потрескивали костры.

— Сегодня особый день, особая ночь, — понесся над берегом звучный голос, заставляя каждого слушать, не отрывая глаз от вождя. — Новое солнце восходит, утро нового года грядет! Позади — холод и тьма, где мы были разрозненны и беспомощны. Впереди — рождение нового мира. Мы победили врагов, мы стали другими — мы едины, мы сильны! Шкай озаряет наш путь, Варма наполняет ветром крылья!

«Безумец или нет, а в даре слова ему не откажешь, — думал Киран, кисло глядя на затихшую толпу. — Ладно эти, но ведь и мои слушают… И молчат… Почему молчат?»

Арьи домашнего войска расположились все вместе возле самой подвыси. Каждый был неизмеримо знатнее любого из ингри и,