Его бровь приподнялась в удивлении.

– А ты изменилась, Рэдинс.

– Ты тоже.

Отвернулась, не желая продолжать этот разговор.

Как я могла к этому человеку только испытывать теплые чувства?

– Всех, кроме Гидеона и Кьяры проводите на второй этаж, – там находятся комнаты для допроса. Не камеры, поэтому не такое страшное место, – а их на двенадцатый этаж.

Там расположен её личный кабинет.

Нас разделили, как и сказала Алекса.

За всё время жизни в секторе в кабинете у Алексы я не была ни разу. Лишь проходила мимо, либо доходила до двери, чтобы передать сообщение или посылку от другого человека.

Нас сопроводили Мэдок, Коул и хромающий Бэн (да, урод тоже оказался здесь).

Кабинет мисс Браун оказался очень светлым, не только из-за окна, которое заменяет стену, но и белых оттенков. Всё белое. Этого цвета так много, что хочется зажмуриться.

Стук каблуков Алексы раздался позади.

Она обошла нас и присела на край собственного стола.

– Господа, оставьте нас наедине, – обратился лидер к своим стражникам.

– Но… Вы уверены, что это безопасно? – задал вопрос Мэдок.

– Конечно, – её губ коснулась снисходительная улыбка, – что они мне сделают, когда оба связаны? Тем более, я умею обращаться с оружием.

Мисс Браун демонстративно достала из футляра на столе маленький пистолет. Если быть точной, то Seecamp LWS 32 Auto. Таких в мире осталось всего три, и один из них у Алексы. Это очень старое оружие, которое было изобретено ещё до катастрофы.

У них не осталось выбора, кроме как послушать и выйти за порог кабинета.

Алекса положила пистолет на стол и взяла в руки пульт, на который нажала. Тут же стало темно, потому что на окна и дверь опустились железные затворы.

– Теперь нам никто не помешает. Присаживайтесь.

Мы остались стоять на месте. Она усмехнулась.

–Кто бы мог подумать, Гидеон, что у тебя окажется предначертанная, да? Что ты станешь уязвимым? – он никак не среагировал на её провокацию, поэтому женщина переключилась на меня. – Кьяра, если бы я узнала о том, что ты являешься его предначертанной раньше… намного раньше, то всё было бы по-другому. Жаль, что программа не умеет определять такие вещи.

– Вы хотели сказать "люди"? – поправила её.

– Гидеон решил и тебе рассказать сказку о том, что всё это заговор? И ты поверила в это?

– Ну, вы же боитесь, что поверят другие, значит, не такая и сказка.

Взгляд женщины резко изменился, ушла вся показная доброжелательность, а черты лица заострились.

– Всё то, что у вас было, вы и так передали Сабрине, поэтому… не понимаю, о чем речь?

– Ты уверена, что всё? – задал встречный вопрос Гидеон, а голова Алексы дернулась в его сторону.

– Ты блефуешь.

– Уверена?

Она не ответила, ведь не знает наверняка. Не может знать.

– Мы ведь можем с вами сотрудничать. Как сотрудничаем с Сабриной. Зачем доводить до крайности? – она вновь натянула улыбку. – В конце концов, ты мой сын, и я могу что-нибудь придумать. Сказать, что предначертанные не опасны, если они хотят помочь системе. Много чего могу.

– Например, отдать приказ убить собственного сына, зная, что он сдался.

Алекса сцепила пальцы рук в замок и сделала два шага по направлению в нашу сторону.

– Каждый должен платить за свои ошибки, – процедила женщина сквозь зубы, – Листэр тогда за неё заплатил. Ты же был слишком мал, поэтому… я прощаю тебя.

Гидеон рассмеялся на её слова, и я первый раз услышала, как он смеется.

Мы обе удивленно взглянули на него и продолжили наблюдать до тех пор, пока парень не остановился.

– Прощаешь? Ты меня прощаешь? – Гидеон за доли секунд подлетел к ней так, что Алекса успела только отступить обратно к столу и схватить пистолет, дуло которого уперлось ему в грудь. – Ты практически собственными руками убила собственного сына! Ты хоть понимаешь это?! Ты погубила столько невинных жизней и для чего? Для чего всё это, Алекса? – глаза женщины расширились. – Для мира? Нет никакого мира и никогда не было. Как ты не понимаешь, что убийством меньшинства, не помочь большинству! Ты приняла сторону правления, отказавшись от собственной семьи, не ради мира. Нет. Ты сделала это ради власти, – Гидеон поднес свои связанные руки к её горлу, но не дотронулся. – Ты любишь только её и сделаешь всё, что угодно ради этого. Так что не смей мне даже заикаться о том, что прощаешь меня, – прошипел он. Свирепость, исказившая черты Гидеона, испугали Алексу, она даже дернулась. – Вся ложь, которую ты и правление вешаете людям на уши, рано или поздно вскроется. Если у меня не получится этого сделать, то обязательно получится у кого-нибудь другого. Запомни это, Алекса.

Гидеон опустил взгляд вниз, смотря на то, как дуло пистолета упирается ему в грудь, и усмехнулся.

– Ты всё так же труслива, какой и была пятнадцать лет назад. Тогда тебе не хватило смелости, чтобы самостоятельно застрелить отца.

Я нахмурилась, потому что прежде ничего не было известно об отце Гидеона.

– Замолчи.

– Ты лишь отдала приказ, как это было с Листэром…

– Замолчи! – закричала она, а Гидеон отошел на два шага назад, всё также усмехаясь над ней. – Я любила твоего отца!

– Конечно. Также, как и Листэра, и меня.

– Иногда есть то, что выше любви.

– Власть, например, да?

– Ты остался всё тем же несмышлёным мальчишкой!

Алекса поправила на себе одежду, разглаживая складки, и выпрямилась, убирая пистолет обратно в футляр.

– Жаль, что у нас не получится договориться, – её голос вернулся к привычному спокойствию, – я правда верила в это. Но раз нет другого выбора, то… придется действовать иным способом. Теперь послушай меня ты, Гидеон.

– О, я весь во внимании, – съязвил парень, а у мисс Браун дернулся глаз.

– Ты все мне расскажешь. Всё, что тебе известно о той группе шайек, в который ты и другие состояли. Поведаешь то, что у вас ещё есть, где вы находитесь и многое другое.

– Нет.

– Это было ожидаемо, – улыбнулась Алекса. – Раньше тебя было бы проще убить, чем чего-то добиться, но не сейчас… Знаешь почему? – её взгляд коснулся меня. – Всё из-за мисс Рэдинс. Скорее всего, вас даже не связывают никакие чувства, но это не главное. Кори был единственным, кто хоть как-то был дорог тебе. Я правда была против его убийства, но мистер Гастингс очень просил это сделать, поэтому отказать не могла. Да и зачем мне Кори, когда появилась предначертанная? – Гидеон напрягся, как струна. – Знаешь, я многое знаю о предначертанных, о вашей связи, как она влияет на