Оборотни и упырь тоже про свои ножи не забыли. И скоро со сборами было покончено. Все сгрудились вокруг Гэдора. Тот воздел камень перед собой и тихо проговорил:

– Странник, перенеси нас к деревне Килм, в Сумрачный лес.

Лучистый свет озарил корявый свод пещеры. Он был таким ярким, что Хейта невольно прищурилась. Казалось, все вокруг потонуло в этом загадочном, радужном свете. А в следующий миг мир вокруг закружился и каменный пол пещеры ухнул в никуда.

Глаза точно застлало пеленой. Со всех сторон доносился невнятный шорох. То, верно, шелестела листва. Удивленно и грозно скрипели ветвями невидимые деревья. После слепящего света волшебного камня здешняя гнетущая темнота показалась Хейте совсем уж безрадостной и жуткой. Воздух словно застыл без движения и сдавливал девушку, заставляя ее чувствовать себя маленьким жуком, ненароком угодившим под сапог.

– Вот это темнотища, – невольно вырвалось у нее.

– Да, темнее леса во всех Запредельных землях не сыщешь, – заметил Гэдор.

– Не такой уж он и темный, – мрачно отозвался Мар.

Большие глаза упыря слабо блеснули. По-звериному зоркие, они позволяли ему неплохо видеть даже в кромешной тьме. Однако на этот раз увиденное не доставило ему радости, лишь пробудило нарочно позабытые воспоминания.

Харпа хмыкнула в тон Мару. Глаза оборотней во мраке видели ничуть не хуже. Брон стоял, настороженно прислушиваясь. Склонил голову, принюхался чутко. Серые глаза его загадочно мерцали, точно далекие звезды, подернутые облачной дымкой. Столь многое открывалось острому чутью волка-оборотня.

Со всех сторон путников окружали деревья: могучие, суровые, настороженные. Тонкие листья черной травы трусливо жались к земле длинными лохмотьями. Терпко пахло хвоей. Издалека доносился сладковато-горький запах неведомых цветов. Брон почуял оленя, бродившего неподалеку. Расслышал шелест крыльев крючконосого филина.

Рядом пошевелилась Хейта.

– Но как мы распознаем, куда идти? – голос девушки звучал обеспокоенно и глухо.

– И вправду, как? – в тон ей отозвался Мар. – Видишь во тьме или нет, толку-то? Кругом один унылый черный лес.

– А вы прислушайтесь, – произнес Брон. – В той стороне, – он махнул рукой, – в лесу все шумит. Буйно кипит лесная жизнь.

Хейта и Гэдор, чьи глаза успели попривыкнуть к темноте, повернули головы вслед за остальными.

– А в другой стороне, – продолжил оборотень, – лес становится тише, словно засыпает. Стало быть, там опушка.

– Брон дело говорит, – проронила Харпа, напряженно прислушиваясь. – И, если мне не изменяет взор, в той стороне лес хоть и чуточку, но посветлее.

– Поверю вам на слово, – пожал плечами Мар, которому было лень стоять да вслушиваться.

Гэдор кивнул.

– Туда и пойдем.

Лес и вправду понемногу преображался. Кромешная темнота редела, становясь блекло-серой. Глаза Хейты с изумлением примечали то, что прежде было сокрыто от них.

Широкие стволы деревьев густо покрывал темно-зеленый мох. Листья тоже были бурыми до черноты. Но что это были за листья! Плотные, блестящие, кожистые, о пяти концах, они напоминали когтистые лапы каких-то неведомых зверей.

Завороженная, Хейта медленно приблизилась к дереву-великану. Густой хвойный запах окутал ее с головы до ног. Она протянула руку, осторожно коснулась пальцами диковинного листа. Тот закачался, его неловкий танец подхватили другие, и беспросветный полог леса наполнил мерный, почти человеческий шепот. Казалось, странные листья говорили между собой.

– Жуть нагоняют, – за спиной Хейты вырос Гэдор.

– Как знать, – пожала плечами она. – Деревья с виду мрачные, этого не отнимешь. Но это не делает их дурными, а наделяет какой-то особенной чарующей красотой.

– Занятно рассуждаешь, – улыбнулся следопыт.

– И пахнет тут приятно, – добавила Хейта. – Точно в ельник попали!

– А это оттого, что корды, – принялся пояснять Гэдор, – так мы, дэронги, называем эти деревья, сродни елям и соснам. У них даже шишки есть – погляди!

Хейта запрокинула голову. Ветви дерева были и впрямь усеяны шишками. Только словом этим их можно было назвать с натяжкой. Крупные, крепкие, угольно-синие, они не глядели в землю, как обычно делают шишки, но подобно наконечникам копий устремлялись вверх, острыми главами протыкая сумрачную темноту.

– Опасное украшение, – улыбнулась Хейта.

– Украшение? – лицо Мара передернуло от отвращения. – Да что прекрасного ты нашла в этом лесу? Деревья тут черны и уродливы, как и весь этот губительный, покинутый солнцем край. – Отвернувшись, он резко зашагал прочь.

– Не обижайся на него, – проговорил Гэдор. – Он слишком многое здесь потерял.

Лес оборвался внезапно. Показалось, будто волей неведомого волшебства путники из ночи шагнули прямо в день. Они тут же приникли к земле, прячась за кусты вечного морока. Солнце, уже успевшее пробудиться в этой части света, могло ненароком их выдать.

Деревня оказалась от них по левую руку. К ней, прыткой змеей скользя вдоль Сумрачного леса, подводила каменистая дорога. Удача улыбнулась путникам, – на всем протяжении дорога пустовала. Однако их мог заметить привратник. Тогда – пиши пропало. Пришельцам из Сумрачного леса в деревню путь заказан.

Путники это хорошо понимали, а потому неслышно прокрались вперед, ловко огибая кусты, и распрямились, только когда достигли цели. Скоро путь им преградили высокие ворота, окованные железными пластинами. На воротах блестел круглый молоток. Гэдор решительно ухватился за него и ударил несколько раз.

Скрипнула задвижка, и в решетчатом оконце показалось бородатое лицо привратника. Окинув незнакомцев пытливым, но недоверчивым взором, он бросил на всеобщем:

– Кто такие? С чем пожаловали?

– Дорнморэ. Лэйр деи фэнормэ илэ дэлона[9], - сказал Гэдор по-дэронгски, почтительно поклонился и продолжил на всеобщем: – Привет тебе от сородичей с севера. Мы торговцы. Странствуем и предлагаем товары в обмен на хлеб и ночлег.

– Н-да? – недоверчиво хмыкнул привратник. – Что-то непохожи вы на торговцев. Уж скорее на бродяг и воров.

– Мы не бродяги! – свирепо бросила Харпа.

– И не воры, – добавила Хейта.

Мар нервно облизнул тонкие губы и смущенно потупился.

– Однако же и не торговцы! – хохотнул догадливый привратник. – Так кто же? Тут края неспокойные, знаете ли. Кто только не шастает. И старому Мэгору не велено абы кого в деревню пускать, даже если этот кто-то родом из Дэронгской земли. – Он многозначительно покосился на Гэдора.

– А если этот кто-то защитит вас от чудищ из леса? – проронил Брон.

Мэгор окинул его испытующим взором.

– Так вы наемники? Сразу бы так и сказали.

– Не всякий рад вооруженному человеку, – пожал плечами тот.

– Ну, здесь-то вам рады, – растеряв шутливость, ответил Мэгор. – Впрочем, не думаю, что вы нам по карману.

– Мы готовы послужить за ужин и ночлег, – сказал Гэдор.

– Вот оно что, – привратник призадумался, искоса взглядывая на путников. – Ну, что ж, проходите. Нам нужны люди, умеющие сражаться. Быть может, это провидение привело вас сюда.

Звонко лязгнул засов, и путники один за другим проследовали внутрь. Когда мимо Мэгора проходила