откровенного охмеления, которое в результате не позволило мне в пик волнительного момента сделать ничего более умного, нежели вдруг громко выпалить имя своего сына. Итак, Джей тянется к моим губам, мои глаза мгновенно округляются до предела, и я вскрикиваю: “Берек!”. Мальчик сразу очнулся от дрёмы, а я, уже заходя в дом и ощущая на своей спине тяжёлый взгляд оставшегося в машине Джея, надеялась на то, что моё поведение всё же могло быть воспринято им за адекватное: может быть он всё-таки мог решить, что таким образом я просто хотела напомнить ему о наличии ребёнка в салоне?.. Хотя чего я на самом деле могла хотеть от этого парня – я так и не поняла ни в тот вечер, ни в другой.

Помимо большого тенниса и того “пьяного” вечера я однажды согласилась сходить с Оливией на шопинг в спортивный магазин, хотя шопинг никогда не являлся моей страстью, возможно из-за моего обыкновенно шаткого финансового положения. Пенелопа с нами не пошла, так как была занята в “Кошкином доме”, да и я подозревала, что Оливия хотела побыть со мной наедине, чтобы сгладить последние углы из-за той неловкой ситуации, в которую она угодила, словно в капкан, во время нашей первой встречи. Оливия была не менее болтливой, чем Пенелопа, возможно даже более, так что в тот день я, в большинстве своём, играла простую для меня роль слушателя. Так я многое узнала об отношениях Оливии с Брэдом. Например то, что они встречаются с семнадцатилетнего возраста – точнее, на момент начала их отношений Оливии было семнадцать, ему девятнадцать – и оба работают тренерами в спортивном клубе, принадлежащем старшему брату Брэда. И ещё они ни разу за почти десять лет отношений не расставались, как и не задумывались о браке. В общем, после того шопинга я уже наверняка знала об обеих своих новых знакомых достаточно, чтобы понять, что они обе ищут со мной дружбы из чистой симпатии к моей персоне и что мне они, в принципе, тоже симпатичны. Так что я перестала дёргаться, когда кто-то из них обращался ко мне ответственным словом “подруга”, и вскоре сама задумалась над тем, не стоит ли и мне начать использовать это тяжеловесное слово по отношению к обеим моим новым знакомым. И всё же это слово всё ещё не давалось мне… Подруга. Слишком… Ответственно. И может оказаться слишком болезненным.

Вечером перед второй моей встречей с Байроном Крайтоном, с которой, по сути, обещал стартовать судьбоносный для фирмы “Шатем” проект, я собрала в своём доме группу поддержки в лицах Пенелопы и Оливии. Хотя я и не могла поделиться с ними всей глубиной своих переживаний, по причине моего нежелания обнародовать их первоисточник, всё же мои знакомые могли отвлечь меня от напряженного ожидания наступления следующего дня, чем они сейчас и занимались. Держа в одной руке бокал с белым вином, которое она сама и принесла, Пенелопа взяла с полки фотографию Грира, сделанную мной годом ранее настолько удачно, что я поместила её в рамку. На ней мой брат в полный рост, в деловом костюме чёрного цвета позировал на шоколадном фоне фотостудии. Кадр был из разряда фантастически красивых.

– Ничего себе, какой сексуальный брутал, – заметила Пенелопа, уже отставляя фотографию обратно на полку. – Ходят слухи, будто вот такие вот брутальные карлики в постели бывают получше бодибилдеров. Миф или правда?

– Это мой брат, – поморщив носом, я едва сдержалась, чтобы не выдавить импульсивное “фу”.

– И что, твой брат не может быть сексуальным? – вздёрнула брови Пенелопа. – У него есть девушка?

– Вообще-то он женат и у него трое детей.

– Что и требовалось доказать: твой брат брутальный и сексуальный мужчина. А это твои родители? – на сей раз она взяла рамку с фотографией моих стариков. – Сколько им?

Я уже почти привыкла к тому, что она так отчаянно помешана на цифровых обозначениях людей, словно на штрихкодах продовольственных товаров.

– Матери шестьдесят, а отцу семьдесят.

– Семьдесят?! Серьёзно?! Моему свёкру семьдесят четыре, ты ведь видела его, когда прибежала к нам с той кошкой, труп которой он осматривал. Так вот наш старик похож на сморщенное яблоко, в то время как твой отец выглядит просто великолепно!

– Да и мать у тебя ничего, – заметила подошедшая к полке с фотографиями Оливия. – Хотя она как раз тянет на свой возраст. А вот отец и правду помоложе своего реального возраста выглядит. Как будто он её ровесник.

– Надеюсь, что моложавость передаётся по наследству, – сделав глоток из бокала, который мне протянула Оливия, вздохнула я.

– А я вот совершенно не похожа на своих родителей.

– Правда? – удивилась я, пытаясь понять, в кого же, в таком случае, могла пойти своей приторной внешностью такая интересная барби, каковой являлась Оливия.

– Правда. Мои родители темноволосые и оба далеки от спорта, в то время как я светловолосая от природы, хотя дополнительно и покрасилась, и я не представляю свою жизнь без спорта.

– А у тебя есть братья или сёстры?

– Нет, я единственный ребёнок в семье, так что сравнить не с кем. Родители утверждают, что я похожа на деда по материнской линии. Что, впрочем, легко доказуемо благодаря сохранившимся старым фотографиям деда, умершего задолго до моего рождения. Честно, если бы не эти пять фотографий родом из прошлого века, я бы действительно заподозрила, будто меня удочерили в глубоком младенчестве, – усмехнулась блондинка.

– У меня тоже есть интересное семейное совпадение, – Пенелопа решила не отставать от Оливии с её внешностью и от меня, с моим брутальным братом карликом. – Выйдя замуж за Одрика, я взяла его фамилию и, в итоге, стала миссис Темплтон, но знаете ли вы, что до замужества я была мисс Темпл?

– Серьёзно? – в один голос усмехнулись мы с Оливией.

– Более чем, – сдвинула брови Пенелопа. – И по поводу схожестей с родителями у меня есть замечательный пример. У Одрика единственный брат, который старше него на пять лет, живёт на острове Нантакет, является владельцем бара и имеет семнадцатилетнюю дочь, которая точь-в-точь скопировала черты лица его покойной свекрови. А взять, к примеру, детей моей старшей сестры Рене? Старшая блондинка, вторая рыжеватая, третья брюнетка, а четвёртая шатенка – ни одна не похожа хотя бы на одного из своих родителей, хотя, может быть, младшая имеет небольшую схожесть с обеими. Так что наши дети очень часто бывают похожи не на нас, а на наших родителей.

– Ну не скажи-и-и, – протянула Оливия. – К примеру сын Терезы очень похож на неё.

– Мы просто не знаем, кто его