– Я вас позвала не для того, чтобы обсуждать отца моего ребёнка, – мгновенно пошла на попятную я, быстро поняв, что именно мои новоиспеченные подруги желают выведать о моей личной жизни. – У меня ответственный проект и я переживаю, – опустившись в кресло и закинув ногу на ногу в неосознанном желании закрыться то ли от лишнего информационного потока, то ли от исходящего от моих знакомых любопытства, то ли от исходящего от меня самой напряжения, я произвела глубокий вздох.

– Да уж, проект с Байроном Крайтоном – это очень ответственно, – поджав губы, опустилась в кресло передо мной Пенелопа. Сама того не подозревая, она произнесла вслух имя отца моего ребёнка, которое перед этим хотела узнать. Байрон Крайтон – имя, давшее старт самому важному проекту в моей жизни.

– Ты знаешь Крайтона? – не без подозрения прищурилась я.

– Пожалуй, его весь Роар знает, – вместо Пенелопы, с усмешкой откликнулась Оливия. – Переехал сюда в начале года, купил роскошный особняк с прилегающей к нему территорией у местного бизнесмена, который умчался в Парагвай так и не пожив в апартаментах, которые отстраивал на протяжении пяти лет. Говорят, будто этот бизнесмен отличные деньги выручил с продажи этого дома, только непонятно, почему Крайтон вдруг решил купить дом в таком месте, как Роар.

– У нас здесь красивая природа: лес, залив… – начала Пенелопа, но Оливия не дала ей договорить.

– Да, но природа красива не только здесь. С подобным ему финансовым состоянием и явными амбициями в бизнесе разве не странно, что этот человек вдруг остановил свой выбор на Роаре? Согласись, он вполне мог позволить себе обосноваться в самом центре Нью-Йорка, а если бы ему хотелось действительно красивых природных видов, он мог бы выбрать что-нибудь более лицеприятное в Нью-Джерси.

– А что у него с семьёй? – продолжала поддерживать тему Пенелопа. – Он женат? Дети есть? Сколько ему вообще лет? Я видела его только раз со стороны и мне показалось, что ему около тридцати.

– Ему тридцать два и, похоже, он уже занят. Он часто появляется в городе в компании красивой брюнетки. Откровенно говоря, он очень хорош собой. Ну, знаете, как Супермен, только красивее.

– И богаче, – мгновенно подметила Пенелопа.

– Супермен с богатством Бэтмена, – сдвинула брови Оливия.

– Ну нет! – неожиданно для себя не выдержала я, решив выразить протест, который со стороны наверняка выглядел необоснованным. – Он ни капли не похож на Супермена! Тоже черноволосый и не обделён скулами, но на этом все сходства заканчиваются. Да и Бэтмен явно побогаче него будет. Не стоит приукрашать чей-то образ только потому, что он чуть-чуть красив и чуть-чуть богат.

– А мне кажется, что кто-то наоборот преуменьшает очевидные факты, – проницательно прищурилась Пенелопа.

В этот момент на втором этаже послышались крики балующихся детей и шумный детский топот. Берек, Питер, Блу и Летисия сейчас были наверху, пока мы здесь распивали бутылку слабого вина на троих.

– Ладно, раз ты не желаешь рассказывать нам про отца своего ребёнка, а Байрона Крайтона воспринимаешь в штыки, тогда, может быть, поговорим про Джея?

– А что с Джеем? – незаметно начала напрягаться я.

– Вообще-то все уже заметили, – заговорческим взглядом окинула меня Оливия.

– Заметили что?

– Недвусмысленные попытки нашего Джея ухаживать за тобой, – слово “попытки” блондинка намеренно выделила.

– Пока что нет… – отвела взгляд в сторону я.

– Почему нет?! – не смогла скрыть своё разочарование Пенелопа. – Джей хороший и, плюс ко всем его достоинствам, он отлично ладит с детьми. У него есть старший брат, у которого имеются два сына семи и четырёх лет, с которыми Джей регулярно остаётся один на один, пока их родители ходят по ресторанам. Джей говорит, что обожает этих мальчишек, и ещё он как-то раз обмолвился, что сам хотел бы минимум двоих мальчиков, а у тебя как раз уже есть один…

– И потом, если бы вы стали встречаться, мы бы организовали отличный семейный клуб, – встряла Оливия. – Я и Брэд, Пенелопа и Одрик, и ты с Джеем.

– Плюс ко всему береговые спасатели в Роаре неплохо зарабатывают: летом они на пляже тусуются, зимой зависают в аквапарке…

– Постоянно лицезрят красоток в бикини, – перебила подругу я, приклеив к её высказыванию альтернативную концовку.

– И что с того? – с заметно нарастающим напором вступала в игру Оливия. – Джей не из ветряных парней. Да и ты себя видела? Ты настолько красива, что даже мне тяжело с тобой тягаться по внешним характеристикам.

– Ну это ты преувеличиваешь, – искренне заметила я. – У тебя ноги длиннее, грудь больше, все твои мышцы подчеркнуты до мельчайших подробностей.

– Я просто каждый день занимаюсь в тренажерном зале: в конце концов, это моя работа. Если бы ты была каким-нибудь фитнес-тренером, мне было бы за тобой не угнаться.

– Ну спасибо, – хмыкнула я в свой бокал.

Я и без слов Оливии знала о том, что достаточно красива, но всё же моя красота не была откровенно сахарной, каковой она была у этой блондинки. И от этого осознания мне было даже хорошо. Мне всегда больше нравилась натуральная и в какой-то степени классическая красота, нежели приторная слащавость, приукрашенная увеличенными при помощи косметических средств губ, глаз и скул. Мои пропорционально и чётко очерченные черты лица не нуждались в излишней косметике – достаточно было пары карандашей для губ и глаз, – а моя фигура не нуждалась в чрезмерном сосредоточении на спорте – мне всегда хватало домашних занятий с личным весом и упором на растяжку.

– Так почему ты забраковала Джея? – вопросительно заглянула в мои глаза Пенелопа.

– Я не забраковала его… Я просто пока ещё сомневаюсь… – отставив опустевший бокал на край журнального столика, я откинулась на спинку кресла и, слегка запрокинув голову, запустила пальцы правой руки в корни своих волос. От вызванной этим движением легкой щекотки по коже внезапно пробежали мурашки.

– Об отце Берека ты не хочешь говорить, о Джее тоже, тогда, может быть, расскажешь нам о других мужчинах в своей жизни? У тебя ведь были мужчины помимо отца Берека?

– Ладно, – поджала губы я, решив, что, пожалуй, я сама не прочь рассказать немного о себе, так как до сих пор я могла казаться своим новым подругам достаточно замкнутой на фоне их раскрепощённости и откровенности в общении со мной. – У меня было трое мужчин.

– Всего лишь? – округлила глаза Пенелопа.

– Мало? – ухмыльнулась я.

– Ну, тебе двадцать семь, ты одинока…