– Куда нас теперь поведут? – спрашивает один из них.

– Скоро увидите, – огрызается офицер.

Их выстраивают в колонны по двое: среди них снова Карл фон Осецкий, адвокат доктор Апфель и другие, кого Киш видел вчера. Колонну ведут по коридорам и лестницам мимо шеренги офицеров вспомогательной полиции СА, которые сегодня не только оскорбляют их, но и пинают: «Сейчас вы увидите, что с вами будет, красная сволочь! Сейчас вы все получите по морде…» – не самые приятные слова для людей, которым вручают ордер на арест с угрозой смертной казни.

Во дворе стоит небольшой фургон для перевозки заключенных, в который втискивают всю группу. Один за другим люди забираются внутрь, сжимаясь в сплошной клубок тел. Невозможно пошевелиться, трудно дышать. Дверь фургона захлопывается за последним из них. Наступает полная темнота. Только через час с лишним машина снова останавливается. Дверь открывают. Они вглядываются в другой тюремный двор. Все стены из красного кирпича, высота – пять и более метров; над ними – сторожевые вышки тоже из кирпича. Офицеры в форме окружают их, пока заключенные с трудом выбираются из фургона. Их привезли в тюрьму-крепость Шпандау.

* * *

Брехт и Вайгель остаются в Праге совсем недолго – они планируют ехать дальше в Вену. Но до их сведения доходит информация, что Виланд Херцфельде, бежавший из Германии несколькими днями ранее, организовывает здесь, в Праге, издательство «Малик». Супруги навещают его: издатели в Германии для Брехта больше недоступны, так что новые контакты в эмиграции не помешают. После встречи они забирают из аэропорта своего сына Штефана, которого Элизабет Гауптман посадила на самолет в Берлине. Но пока никак не удается забрать их маленькую Барбару. Все очень сложно.

* * *

Официальное число арестованных в Берлине сейчас – 150 человек. На самом деле оно значительно выше. Для сравнения: по официальным данным, в Рейнской области со вчерашнего дня арестовано 1200 человек, в Вестфалии – 850. По оценкам, только в Пруссии до середины марта в тюрьмах и лагерях исчезнут 10 тысяч человек. Полиция также заявляет, что арестованные не имеют разрешения на свидания: ни адвокаты, ни родственники не допускаются к ним ни для разговоров, ни для защиты их интересов. Задержанные находятся в полном распоряжении полиции. Поскольку подробных нормативных актов, регламентирующих исполнение Чрезвычайного указа о защите народа и государства, не существует, то аресты обжалованию не подлежат, а содержание под стражей является бессрочным.

В Берлине, Гамбурге и Бохуме в ходе уличных боев на политической почве погибают в общей сложности пять человек. В других многочисленных столкновениях по всей стране несколько человек получают тяжелые или даже смертельные ранения.

Лжемать

Пятница, 3 марта

Хелена Вайгель родилась в Вене, там живет ее семья. Неудивительно, что она уговаривает Брехта сначала поехать туда, хотя он и не любит австрийских интеллектуалов. Они для него слишком пассивны, а их мышление слишком бессодержательно.

Сначала они останавливаются в квартире родителей Хелены на Берггассе, 30, в двух минутах ходьбы от Берггассе, 19, где Зигмунд Фрейд принимает пациентов у себя в клинике. Вечером того же дня Австрийский союз друзей Советского Союза устраивает концерт, где исполняют «Мать» Брехта и Эйслера.

Но сейчас самое важное – дальнейшая судьба маленькой Барбары. Ситуация заходит в тупик. Когда Хелена Вайгель звонит отцу Брехта в Аугсбург, тот кажется очень растерянным и настолько странно пренебрежительным, что Хелена предполагает, что сотрудники СА проводят обыск в его доме. На самом деле сотрудники СА звонили отцу, чтобы узнать, не гостит ли у него кто-нибудь из детей Брехта. Поэтому он опасается, что телефон прослушивается, и отвечает так уклончиво. Вайгель и Брехт в полной растерянности. Что будет с девочкой, если она попадет в руки нацистов? Используют ли они ребенка как разменную монету, чтобы заставить родителей вернуться в Германию?

Сразу же после звонка отцу Брехта няня вместе с Барбарой уходят из дома, чтобы на время скрыться у собственных родителей. Теперь Вайгель использует все возможные контакты в своем родном городе, чтобы найти способ привезти дочь в Австрию. Через друзей она знакомится с английской семьей квакеров – Дональдом и Айрин Грант, которые живут в Вене с тремя детьми. В паспорт Айрин вписан ее четырехлетний сын, и она соглашается попытаться вывезти Барбару из Германии. Однако денег у Брехта и Вайгель так мало, что Айрин приходится добираться до Аугсбурга поездом третьего класса. Там она забирает ребенка у няни – и они сразу же отправляются в обратный путь в Австрию. Путешествие недолгое, но непростое, ведь Барбара – не мальчик, ей всего два с половиной года, и она впервые видит Айрин. Ни в коем случае нельзя, чтобы в присутствии пограничников она проявляла заметные странности по отношению к своей лжематери или вела себя как девочка. К счастью, Айрин очень опытна в общении с детьми и без проблем находит общий язык с Барбарой. В конце концов Вайгель и Брехт заключают в объятия свою дочь в Вене.

* * *

В Берлине арестовывают председателя КПГ Эрнста Тельмана. 27 февраля он еще председательствует на заседании Политбюро своей партии и сразу же скрывается, как только до него доходит весть о пожаре в Рейхстаге и начале массовых арестов. После этого он не покидает своего убежища, однако в результате доноса полиции удается его разыскать.

Министр внутренних дел Пруссии Герман Геринг на предвыборном митинге сообщает о том, как он будет распоряжаться возможностями, предоставленными ему новыми чрезвычайными указами: «Мои меры не будут подчиняться никаким юридическим соображениям. Мои меры не будут запятнаны никакой бюрократией. Я не собираюсь здесь вершить правосудие, здесь я должен только уничтожать и истреблять – и ничего больше!»

Первый официальный концентрационный лагерь организовывают на территории бывшего аэропорта Нора под Веймаром. Там располагаются два здания, соединенные между собой низкой пристройкой. Один из этажей с тремя комнатами используется в качестве концентрационного лагеря, в котором содержатся до 220 заключенных. Вместо кроватей в камерах солома и одеяла.

Сообщения о гибели людей в столкновениях на политической почве поступают из Гамбурга, Хёхст-им-Оденвальда и Бернбург-ан-дер-Заале. В Ольденбурге депутата земельного парламента от КПГ выманивают из дома, сбивают с ног и, пока он лежит на земле, тяжело ранят пятью выстрелами из револьвера. В одном лишь Берлине за политические преступления арестованы 140 человек.

Не открывайте!

Суббота, 4 марта

В пять утра дверь квартиры Габриэлы Тергит и ее мужа