И в этом проблема.

Так уж повелось: женщины чувствительнее мужчин. А молодые девушки и вовсе очень быстро привязываются.

Но она не может любить меня. Она не должна быть влюблена в меня. Если Лили Брукс хочет покинуть Девонли и остаться в живых, она должна меня возненавидеть.

Однако… как же сложно играть подонка рядом с ней. И как сложно отказаться от неё.

– Эй, ты вообще слушаешь? – окликает меня Лео, и я выныриваю из своих мыслей.

– Извини, я отвлёкся. Что ты говорил?

– Хорошие новости: твои показатели стабильно улучшаются. Всё в порядке. Ты уже выносливее и здоровее всех людей на планете Земля.

– А плохие?

– Для тебя осталась всего одна доза. Но эффекта должно хватить. Так что завтра, будь добр, выполни уговор и обезвредь Жнецов и весь персонал, включая охрану. Они должны быть без сознания.

– Ты же говорил, что у тебя в запасе больше десяти. Учитывая, что ты изменил формулу и теперь препарат не нужно вводить каждые двенадцать часов, то на меня ты потратил всего четыре штуки. Где остальное?

Он закатывает глаза и картинно вздыхает.

– Ты не слушал меня.

– Я извинился.

– Нет, ты и до этого не слушал меня.

– Так повтори. Не переломишься.

Андерсон недовольно сопит, однако обида уступает желанию поделиться новостями, и он терпеливо объясняет ещё раз:

– Ты дал мне свою кровь, и я экспериментировал. Были неудачные попытки, но несколько доз удались. Осталось ещё две в запасе, не считая твоей. Надо протестировать и их, чтобы узнать наверняка. На себе я испытать препарат не могу. Если со мной что-то случится, то кто продолжит исследования? Я хотел найти ещё двух добровольцев, но раз ты предоставишь мне материал уже завтра, то я не буду вставлять тебе палки в колёса. В общем, сделаешь как обещал – и я обеспечу тебя препаратом до конца твоих дней. Ну или моих.

– Я не собираюсь принимать её пожизненно. Хорошо, что эта штука не вызывает привыкания.

– Физически – нет. Но неужели ты не хочешь всегда ощущать себя на пике возможностей?

– Я прибегаю к твоему средству, чтобы нейтрализовать Жнецов и охрану. Препарат имеет накопительный эффект, только поэтому я принимал его несколько дней подряд. Тебе нужен материал для экспериментов, а мне – расчищенный путь на материк. Потом наши с тобой дороги разойдутся.

– Ой-ой, – Лео издаёт смешок. – Наивно полагаешь, что на этом всё и закончится? Когда мы вернёмся в Нью-Кройд, игра только начнётся. Тебе ещё долго придётся делать уколы.

– Уж прости, но я не фанат допинга. Тем более того, который сделан из человеческих мозгов.

– Не только из них, – Андерсон обиженно поджимает губы. – Ты хоть знаешь, сколько веществ включает моя формула?

– Уволь меня от подробностей.

– Ладно. Но я тут подумал… Твоё предложение не продумано. Во-первых, как ты собираешься объяснить всё остальным Жнецам? Думаешь, они поверят, что на острове случился бунт и уцелели только мы с тобой?

– Не только мы. Артисты тоже выживут. Они не лягут под твой нож – это моё условие.

– Брукс… – бормочет он, довольно улыбаясь, – ну конечно.

– Почему ты заговорил о ней? – настороженно спрашиваю я.

Я ведь специально не конкретизировал, а упомянул всех. Никто не должен понять, насколько Брукс важна для меня.

– Так, детали, – в очередной раз отмахивается Лео. Он о многом недоговаривает, и это меня напрягает. – Кстати, детали, от которых Жнецы избавятся. Или ты решил, что они оставят выживших артистов в покое?

– Нет конечно.

– И что ты намерен делать? Они и нас с тобой пришьют прямо на месте, если ты дашь слабину.

Я и сам это понимаю. Но и быть подопытной крысой не намерен. Кто знает, какие побочки проявятся спустя время? Однако… придётся продолжить. Если я хочу стать свободным, мне нужно преимущество.

– Хорошо, ты прав, – соглашаюсь, спустя несколько минут раздумий, – я не смогу сразу отказаться от твоего препарата. Доволен?

– И какой у тебя план?

– Разрушить орден изнутри.

– Каким образом? Ты не слушал меня, даже когда я рассказывал тебе о каждом Жнеце? Ты хоть понимаешь, кто они такие? Они в два счёта нас уничтожат, если узнают, что мы здесь провернули.

– Мне казалось, ты не боишься смерти.

– «Не бояться смерти» и «прыгать к ней в объятия» – разные вещи. Уж прости, но я намерен пережить многих, если не всех. Выходит, зря я с тобой связался. Ну, ещё не поздно сдать тебя Левингтону. Мне вполне хватит и сорока двух человек для начала. А дальше уже вернусь на материк и…

Подаюсь вперёд через стол, хватаю Лео за грудки и, не дав закончить фразу, шиплю ему в лицо:

– Только попробуй соскочить – и я засуну тебе в задницу раскалённую кочергу. Знаю, ты меня не боишься, но боль же чувствуешь. И тебе будет очень больно, если вздумаешь меня предать. Я обещал, что достану в десять раз больше материала, значит, выполню обещание. У тебя будет неделя на твои эксперименты. А потом мы возвращаемся в Нью-Кройд. И только попробуй что-нибудь вякни.

Он ухмыляется и нарочито медленно отдирает мои руки от своего пиджака.

– Я тебя понял, Кристофер. Но неделя – это слишком мало. И ещё: ты не боишься, что артисты, за которых ты так переживаешь, первыми откроют рот?

– Они будут молчать. Я об этом позабочусь. И даже не думай идти на попятную. Если ты кому-то проболтаешься…

– Если я кому-то проболтаюсь, – перебивает он меня, – ты расстроишься, я помню. Поэтому, если кто-то что-то заподозрит, я скажу, что просто провожу на тебе опыты с твоего согласия. Так тебя устроит? И да, насчёт артистов, которых ты хочешь спасти… Это очень глупо, Кристофер. Я бы на твоём месте прибил их всех.

– Ты не на моём месте. С ними я разберусь сам. Мне понадобится твой ключ-карта. Будь так добр, отдай его, ты всё равно безвылазно торчишь здесь. Верну утром, ничего с тобой за ночь не случится. И сделай мне инъекцию. Оставшиеся две я заберу с собой, раз ты не собираешься ими сегодня воспользоваться. Завтра ты сможешь сделать новые. Но