— Желание власти, конечно, — раздраженно сказала Рокотова. — Вам, мужчинам, всегда нужно одно и то же.

— И мне?

— И вам, — уверенно сказала она. — Иначе зачем бы вы пошли на такую работу? Чтобы хоть немного прикоснуться к власти. Опять же, повышение, командировки, ужины с архимагом. Вы уже практически взобрались на вершину. Но по сути все также остаетесь кадровым офицером без права голоса.

Она все это говорила с невероятной грустью. Первым порывом мне захотелось одернуть ее, заставить замолчать, а потом я понял: не так-то она и не права.

Кто-то убрал Гласса, и мне дали его должность. Почему? Потому что мной удобно управлять? Я же совсем не разбираюсь в интригах, ведь я человек дела. Есть задание, и его нужно исполнить.

А еще моя способность управлять временем. Редкая и очень сильная. И я, как дурак постоянно старался помогать и показывал, на что я способен.

Эта неприятная истина стала для меня громом среди ясного дела.

Из глубины души поднялась черная злость. Мне нужно срочно сбросить эти оковы и уже окончательно разобраться со всей этой чехардой.

Возможно, и конфликта как такового и нет вовсе. Император даже толком не спросил, а я не подписал ни единого приказа об аресте.

Невидимый и таинственный манипулятор изящно разыгрывает свою партию, где я выступаю главной марионеткой.

Остается один вопрос: кто этот человек или маг?

Я с ненавистью скомкал салфетку и уже порывался встать и уйти искать неизвестного лично, но тут принесли наш заказ. Рокотова беспокойно посмотрела на меня и вдруг обхватила мою руку своими холодными пальцами.

— Не торопитесь, Владимир. У вас все получится, чтобы вы не решили, — сказала и тут же отпустила меня.

По коже пробежались мурашки от ее прикосновения.

Глядя на густую похлебку, от запаха которой в животе сразу же заурчало, я начал прикидывать план действий.

Ведь за общей суетой я, скорее всего, не вижу главного.

— Заверните, пожалуйста, пироги с собой, и еще добавьте к ним несколько штук на ваш выбор, — сказал я Флоре. — Мы очень спешим.

Вероника Андреевна и бровью не повела, услышав мою просьбу, а быстро начала есть салат.

Через десять минут мы уже покидали кафе и садились в карету.

— Какой план действий? — спросила Рокотова.

Я посмотрел на нее долгим взглядом, прикидывая, можно ли ей верить. Но все началось задолго до ее появления, и поэтому я счел нужным поделиться с ней своими мыслями.

Мы проговорили всю дорогу до замка, Вероника задавала правильные вопросы. И чем дальше шло наше обсуждение, тем больше во мне крепла уверенность, что у всей истории один автор.

И даже приход истинной тьмы идеально вписывался в эту картину. Разве что возможное покушение на императора меня смущало. Является ли он главной целью или это сопутствующие потери?

Уже в замке мы засели в моей комнате, ни на минуту не прекращая разговор.

В какой-то момент к нам пришел Лерчик с новостями о стеклянном заводе.

— Я все проверил, — торжественно заявил Субботин.

Он пришел даже без извечной бутылки, но с корзиной сыров и фруктов.

— Завод успешно продолжает работать, — продолжил он, — по бумагам сменился владелец, но на остальном это никак не сказалось. Даже больше, узнав о махинации Соколова, многие решили производство поддержать, и теперь рабочие с трудом справляются с объемами заказов. Тебе повезло, что ты тогда Зурову написал. Договор у тебя вышел по старой цене.

Мы быстро перескочили в одной темы на другую. Рокотова засела в дальнем кресле с чашкой отвара и почти не участвовала в нашей беседе.

Лерчик искоса на нее поглядывал, но не переставал рассказывать о том, какая вышла удачная сделка.

— А еще я узнал, что Старшая мать отправилась в город магов, — понизив голос, сказал Лерчик, отведя меня в сторону.

— Да, мне Вероника сказала.

— Вероника? — удивился Субботин. — Теперь она уже просто Вероника? С чего вдруг такие перемены?

— Она натолкнула меня на одну интересную мысль, и я решил посвятить ее в то, что знаю сам.

— Как интересно. Градус отношений и доверия повысился?

— Я бы не был столь категоричен, — скривился я, но мысленно признал его правоту.

Мне с Рокотовой было действительно комфортно общаться и обсуждать важные для меня темы. Отвечала она, хоть иногда и резко, но в то же время, ее слова были пронизаны житейской мудростью. Да и женщины всегда были хитрее мужчин в вопросах интриг и подковерных игр.

— Что же получается? — спросил Лерчик. — Тебя вели, как ослика за морковкой, а ты это только сейчас понял?

— Обидное сравнение, но не могу не признать, что ты прав, — пожал я плечами. — Я не хочу ждать, когда маги начнут плести заклинание, а собираюсь помешать им раньше.

— А как же бал? Да и потом, ты не знаешь, когда они соберутся призывать в мир истинную тьму.

— Да не тьму, а источники, — я укоризненно посмотрел на друга.

— Какая разница с какой мотивацией они собираются разрушить мир! — достаточно громко сказал он, и Рокотова подняла голову.

Оказывается, она умудрилась задремать.

— Таинственные убийцы, магия, многочисленные слои лжи! Почему нельзя просто сказать: «Ребята, так делать не нужно. Оно же бахнет!» — проворчал Лерчик. — Будто больше заняться нечем. Выращивали бы здоровенные тыквы в саду и проводили нелепые конкурсы.

Рокотова вдруг поднялась с кресла и подошла к нам.

— Я тут подумала, — начала она, сжав в руке чашку с теплым отваром, — и вдруг поняла, что происходит на самом деле.

Мы с Лерчиком уставились на нее, ожидая продолжения фразы.

— Кажется, кто-то хочет украсть вашу способность управлять временем.