— Это же…

— Тихо! — грохнул архимаг и подошел к Старшей матери вплотную, почти соприкоснувшись грудью с ее объемным бюстом. — Никто и никогда не помешает мне сделать это. Ни вы, ни император, ни все силы мира.

— И будете самым сильным магом на груде костей! — выпалила она на одном дыхании.

— И что вы сделаете? Задавите меня своим… ммм… авторитетом? — архимаг бесцеремонно прошелся взглядом по ее фигуре.

— Я взываю к вашему разуму!

— Я все решил.

— Но это же может уничтожить весь мир!

— Тшш… — архимаг нежно приложил к ее губам палец, отчего Старшая мать оторопела.

Еще никто вот так с ней себя не вел!

— Если я от вас еще хоть одно слово услышу про справедливость, доброту и спасение всех, то я самолично вас прикончу, — он широко улыбнулся. — Вас не берет магия? А как же обычный кинжал в сердце?

В тот же момент острое лезвие пробило жесткий корсет Августины Юрьевны, прошел между ребрами и застрял рукоятью в толстой ткани платья.

Старшая мать охнула, побледнела и захлопала глазами. Ее пальцы лихорадочно цеплялись за плечи архимага. Августина Юрьевна до последнего не верила, что он так с ней поступил.

— Но, Николай… Степанович, — шептала она побелевшими губами. — Весь мир…

— Ш-ш-ш… — прошептал архимаг, резко выдернув нож. — Спи крепко. О твоих девочках я позабочусь. Очень тщательно.

Грузное тело осело на пол, Старшая мать еще дышала, но это длилось лишь считаные секунды.

Соколов неторопливо вытер кровь с лезвия краем накидки Августины Юрьевны. Она еще надсадно дышала, но он не обращал на нее внимание.

Дрожащей рукой она обхватила кулон и из последних сил дернула его. Цепочка бесшумно лопнула.

Через короткий миг из горла Августины Юрьевны вырвался надсадный хрип, и жизнь покинула ее.

А архимаг тем временем вытащил из кармана шарик и сжал его в руке. Тот ответил ему ровным голубым сиянием.

— Был антимаг, а теперь нет антимага.

Через десять минут ничто в кабинете не говорило о том, что у Соколова кто-то был.

Улыбнувшись в очередной раз, архимаг забрался в свое кресло и продолжил думать о заклинании. Теперь уж точно никто ему не помешает.

Услышав слова Вероники, я был шокирован.

— С чего вы решили, что кто-то хочет украсть мою силу? — переспросил я, озадаченно переведя взгляд на Лерчика.

— А что, — сказал он, — весьма логично.

— Вас постоянно проверяли на силу. И вы неизменно подтверждали, что магии у вас очень много, — кивнув Субботину, сказала Рокотова. — Вы же сами сказали, что чувствуете, что вас ведут. Я и предположила, что…

— … На закланье, — мрачно вставил Лерчик.

Я забрал кружку у Вероники и жадно допил отвар. То, что мне сказали, совершенно не укладывалось в голове.

— То есть, когда я впервые пришел к Глассу, и он узнал, что я маг, тогда все и решилось?

— Не забывай, что барона устранили, — напомнил Лерчик. — Значит, ты понадобился кому-то, кто выше него. Теперь хорошо подумай, кому это могло быть нужно?

Он внимательно посмотрел на меня, и в моей голове вспыхнула только одна фамилия:

— Лазарев, — угрюмо ответил я. — Но не все сходится. Он не мог одновременно проверять, убивать, да еще и постоянно быть во дворце.

— Ты этого не знаешь, дорогой друг. У него обширные связи. Один бегал по городу, распространяя слухи, другой угрожал хозяину таверны. Почему нет?

— Но зачем ему? — пробормотал я. — Зачем ему моя сила? Я еще понимаю архимагу! Он уже маг, и вполне может хотеть завоевать мир. А Лазарев?

— А почему ты решил, что он не маг? — вдруг спросил Лерчик. — Или не хочет им быть?

— Нет. Не складывается у меня картинка, — я сел на диван. — Гласс, моя должность, конфликт — это еще как-то похоже на плетение интриг. Но заклинание? У советника в руках власть почти равная императорской. С ним советуются, спрашивают разрешения, он правая рука Романовского. Зачем ему моя сила?

— Мужчины, жадные до власти, — напомнила мне Рокотова. — Лазарев, проверяя вас, хотел получить послушного исполнителя. Но вы, как я понимаю, постоянно умудряетесь обходить ловушки и, больше того, проявляете интерес к сути происходящего. Проще лишить вас силы и стать равным святым наместникам.

— Я не верю в то, что архимаг пропустил это, — покачал я головой. — Тем более про нападение на императора я узнал в городе магов. Их не устраивает политика Романовского?

— Ненавижу политику, — Лерчик рубанул ладонью воздух. — Больше власти, жажда силы. Ходили бы лучше в кабаки да женщин лапали, — он извиняюще скосился на Рокотову, но та отмахнулась. — Банальное стечение обстоятельств!

Мы с Вероникой непонимающе посмотрели на него.

— Сама подумайте, — вещал Лерчик. — Нападение на Романовского задумали маги, чтобы показать людям их место. А Лазарев в ответ решил повторить жуткое заклинание, чтобы стать могущественным магом. Логично же!

— Кто с чем связан, покажет бал у императора, — закончила Рокотова. — Как я понимаю, представителям магов будете выступать вы, Владимир Иванович?

— Да, от имени магов, живущих в нашем городе.

Она подошла ко мне и хотела еще что-то сказать, как вдруг схватилась за грудь и начала медленно оседать на пол.

Мы с Лерчиком одновременно подскочили к ней, подняли и перенесли на диван.

— Вероника, что случилось? — обеспокоенно спросил я.

— Старшая мать… — прохрипела Рокотова. — Она умерла.

Она с трудом дышала, но я не знал, как ей помочь.

— Между вами была магическая связь?