«Боже мой, это вертолет!» – успела подумать Ребекка.

Она толкнула дверь «чероки», велев Рокси оставаться на месте. Собака выглядела испуганной, перебралась с пассажирского сиденья на сторону водителя, но выполнила команду. Ребекка захлопнула дверь, убедившись, что Рокси не сможет выскочить наружу, и рванулась к багажнику. Внутри были старые сигнальные ракеты и файеры, которые она нашла в доме на северном побережье. Она никогда в жизни не запускала ракеты и не поджигала файеры, но практиковаться времени не было. Должно получиться!

Схватив один файер, она со всех ног побежала вперед по объездному шоссе к более открытому участку. Все это время дождь непрерывно стучал по асфальту, заливая полотно, потому что все стоки были забиты мертвыми листьями. Когда Ребекка вышла на открытое место, она промокла насквозь, но не обращала на это внимания, полностью сосредоточившись на файере, зажатом в руке. Оба его конца были снабжены колпачками, только один из них был белым, а другой красным. Оказалось, что красный колпачок можно отделить, что Ребекка и сделала. Затем она попыталась разобраться с остальным. Получалось, что запал или воспламенитель (Ребекка не имела понятия, как он называется) был встроен прямо в файер и на ощупь напоминал наждачную бумагу. Точно такой же участок был и на внешней стороне колпачка.

Вертолет все еще летел далеко над морем – наверное, милях в сорока от острова, – и она не хотела запускать файер слишком рано, но не удержалась от того, чтобы начать махать руками над головой и подпрыгивать.

– Эй! – кричала она сквозь дождь, зная, что ее голос не будет услышан. – Эй! Сюда! Я здесь!

Вертолет приближался.

Ребекка ждала.

А потом внезапно он начал разворачиваться.

– Нет! – заорала Ребекка, срывая голос. – Подожди!

До берега острова оставалось еще не менее тридцати миль, но теперь она не могла позволить себе ждать и принялась бить красным колпачком по кнопке запала.

Ничего не получалось.

– Вот дерьмо!

Она била раз за разом и – ничего, совсем ничего.

– Давай, давай, загорайся!

Наконец, с шипением файер расцвел в ее руках яркой вспышкой.

Она принялась из всех сил махать файером над головой, и его красный хвост чертил в воздухе яркие линии. На секунду она потеряла вертолет из виду, но потом вновь увидела его на фоне серого утреннего неба.

Но вертолет был уже далеко и стремительно превращался в размытое пятно.

– Подожди! – кричала Ребекка, пока файер все еще шипел. – Вернись! Забери меня отсюда!

Она чуть не задохнулась от крика, а мышцы рук сковал спазм от усилий.

Но вертолет уже снова стал просто точкой на горизонте.

– Пожалуйста, вернись, – пробормотала она, наконец опустив руки и выпустив догоревший файер из ослабевших пальцев. – Я здесь, и я все еще жива…

Раньше

– Шевелитесь! – зеленоглазый размахивал пистолетом. – Быстро двигайте сюда, вы оба!

Он был неумолим. Ребекка и Джонни ничего ему не ответили. До того места, где он собирался их убить, оставалось всего футов десять, и Джонни первым медленно пошел вперед, заслоняя собой Ребекку.

– Это какая-то ошибка! – сказала Ребекка. – Мы вас даже не знаем.

– Заткнись и топай туда! – мужчина ткнул пистолетом в сторону склона оврага. Ребекка и Джонни повиновались и теперь стояли чуть ниже того места, где лежало тело Стелзика.

– Речь идет о деньгах? – спросил Джонни, стараясь говорить спокойно. – Если вам нужны деньги, мы с сестрой постараемся что-то придумать. Когда мы вернемся…

– Она не вернется, Джон!

Перед глазами Ребекки все поплыло, она посмотрела на Джонни, ища утешения, но выражение его лица было каким-то странным, словно он силился что-то понять, но не мог.

– Джонни, что происходит? – прошептала она.

– Не знаю, Бек, – тихо ответил он.

Ребекке показалось, что между братом и человеком с пистолетом идет какой-то невысказанный диалог, смысл которого она понять не могла. Неужели Джонни замешан в происходящем?

– Что происходит? – повторила она.

– Черт побери, понятия не имею! – прокричал брат.

Ребекка попыталась дотронуться до руки Джонни, но тот сделал шаг в сторону от нее и снова обратился к мужчине:

– Пожалуйста, – проговорил он, – очень вас прошу, отпустите сестру. Она – мать, и дома ее ждут две маленькие девочки. Нельзя так поступать!

– Заткнись! – снова сказал мужчина, взводя курок.

– Не убивайте нас! – взмолилась Ребекка.

– Не трать слов, дорогуша, тебе это не поможет, – рявкнул зеленоглазый.

– Но почему? Кто мы для вас?

– Ты для меня никто, – веско сказал мужчина. – И в этом все дело. А теперь лезьте вон туда, где из склона торчат корни, и покончим с этим по-быстрому.

Ребекка и Джонни заплакали оба, ноги отказывались нести их вверх по крутому увалу. Ребекке было больно и страшно больше не за себя, а за брата, который никогда еще не казался таким уязвимым и беспомощным. На полпути она вновь протянула ему руку и смогла схватить его холодные пальцы.

По совершенно неизвестной ей причине Ребекке почему-то вспомнился их старый дом на 81-й улице, куда она вернулась после Лондона. Она вдруг увидела, как солнце сияет в окнах, а она и Джонни стоят на крыльце. Тут же был и ее отец – в крохотном дворике у гриля с шипящими стейками. А вот и Майк, над чем-то весело смеющийся. Вот Кира и Хлоя…

«Что за ерунда!» – пронеслось в голове у Ребекки. Девочки никогда не бывали в том доме, никогда не встречались с Майком, а Хлоя никогда не видела и отца Ребекки. Этот дом остался в ее прежней жизни, а в новой она пошла своим путем, став врачом, женой и матерью, а затем бывшей женой. Но в сложившейся в ее воображении картине она ясно видела своих дочек, правда почему-то уже подросших: Кире лет девять-десять, а Хлоя носится вокруг, обе улыбаются ей…

– Пошевеливайтесь, чтоб вас!

Грубый окрик вернул ее к действительности. Теперь они с Джонни были почти у самых корней, буквально в паре футов.

Ребекка еще крепче сжала руку брата.

– Я люблю тебя, Джонни.

– Я тоже, – тихо сказал он.

А потом вдруг добавил:

– Это все моя вина, Бек! – Джонни обнял ее, заглушив звук ее отчаянных рыданий, а потом отпустил, и она услышала, как он глубоко вздохнул, потому что они теперь были там.

У трупа Стелзика.

Они обернулись, по-прежнему держась за руки, и посмотрели вниз. Теперь мужчина был намного ближе к ним.

– Дайте мне ваши телефоны, – велел он. Джонни вынул сотовый из кармана штанов и швырнул его в сторону зеленоглазого. Но тот не отвлекся, не стал ловить телефон, который упал к его ногам, уставился на Ребекку. – Ты что, плохо слышишь?

Ребекка опустила руку в карман.

Она не хотела отдавать ему свой телефон: ведь он был последней нитью, связывающей ее с внешним миром, ее семьей, ее девочками. Но какая теперь разница?

Сейчас их убьют. Убьют прямо здесь.

И, судя по тому, как мужчина посмотрел на нее, она поняла, что умрет первой.

40

Рокси наблюдала за Ребеккой с пассажирского сиденья, очевидно почувствовав перемену