Елисеева на работу еще не явилась. «Шок у девушки, – объяснили сослуживцы. – Выспаться решила». «А ты неплох, Андрей Николаевич, – неохотно признал Пещерник. – Спас нашу хрупкую фарфоровую вазу. Проблема в том, зачем вообще надо было это устраивать… Ладно, знаю, ты сам выступал против. Есть идеи, что это было?» Голицына в этот час волновало другое. Как вчетвером можно высадить по нескольку обойм практически в упор и попасть при этом только в машину? Мазилы, сошлись во мнении сотрудники. Машину с преступниками прошедшей ночью так и не нашли – в чем никто не сомневался. Связи Гальяна продолжали выявлять. Все они были старые: клиенты либо сидели, либо покоились с миром. А вот с кем он контактировал последние две недели, чем его так соблазнили – установить не удалось. Но работа кипела, и где-нибудь рано или поздно должно было прорвать…

Мысли имелись, но пока ничем не подкрепленные. Снова отрабатывали связи Кравцова: ведь не мог он контактировать с подельниками, не оставляя следов! Но зацепок пока не было. Не сказать что день прошел впустую, но без эпохальных достижений. В половине шестого вечера Андрей вернулся домой, прижал машину к ограде. Состояние было такое, словно весь день колотился в бетонную стену, не подозревая, что рядом открытая дверь. Наползали сумерки, солнце садилось. Сотрудники еще бегали по поручениям, а он рискнул уехать. Терзало безотчетное беспокойство. Улица была пуста – ни соседей, ни хозяйки с супругом. Интересно, ужин приготовила? Или дуться будем? К сожалению, вместо ужина поджидала жирная фига! Дом был пуст – никакого женского присутствия. Беспокойство усилилось. Странно, почему он начал париться из‐за этой девчонки? Снова, как и утром, обошел свои владения, заглядывая во все углы. Прошел по саду, прочесал местность с обратной стороны, включая туалет «типа сортир». Когда вернулся в дом, его буквально трясло. Сумочка Людмилы лежала на кровати! Косметичка, какие-то салфетки, чистый блокнот. Ни денег, ни документов… Впрочем, документов и раньше не было. Утром Людмила также отсутствовала, но она была жива и здорова, наблюдала, как он любезничает в забегаловке с Юлей. Почудиться не могло. Что ей тюкнуло в голову? Платье, в котором она была днем, тоже лежало на кровати. В поход собралась? За что ему все эти наказания?! Вроде в меру грешил в текущей жизни…

Кошмарные мысли полезли в голову. Людмилу хотели убить, потом стало не за что, остался лишь один повод: отомстить Светлову, которого не удалось пристрелить ночью! Как ни крути, он нес ответственность за эту девчонку. Сходил к соседям, задал вопрос. Раиса Григорьевна смотрела исподлобья, пожала плечами. Язвить не стала от греха подальше. Андрей направился к Никите с Анютой. Те выгружали из машины пожитки, переправляли в дом.

– Не, сосед, не видели, – покачал головой Никита. – Нас вообще весь день не было, на мыс Доброй Надежды ездили.

– Он вроде в ЮАР, – не понял Андрей.

– Ты не поверишь, – засмеялась, высунувшись из дома, Анюта. – Мы тоже так считали. А что, пропала девушка? Обидел, поди? Вернется, не переживай. Мы, если что, всегда возвращаемся.

Может, и обидел. Но от этого не легче. Он сел в машину, покатил к единственному на весь частный сектор таксофону. Терпения не хватило, выгнал из будки веселящихся подростков. Отыскал в блокноте недавно записанный номер телефона.

– Алло, это Светлана? Светлана Суровцева?

– Да, кто это? – недоуменно сказали в трубку.

– Майор Светлов, уголовный розыск.

– Кто? – Удивление на другом конце эфира не было наигранным. Он объяснил, мол, мы с вами уже встречались, ваша родственница Людмила Ключевская попала в неприятную ситуацию…

– Вспомнила. – В голосе абонента заиграли юмористические нотки. – Вы тот симпатичный милиционер, с которым мы разговаривали. Что-то не так с Людмилой? Не скажу, что меня это сильно колышет, но…

– Она не приезжала к вам сегодня?

– О бог мой… – Собеседница чуть не поперхнулась. – Насколько знаю, нет. Можете объяснить, что случилось?

Что тут было объяснять, пропала девушка. Объяснил, как мог. Светлана засмеялась:

– Всего-то? А я подумала, что-то случилось. К сожалению, не знаю ничего о ее привычках и замашках. Но жизненный опыт подсказывает, что она вернется. Но поискать, я думаю, стоит. Мало ли что. Ищите, товарищ майор Светлов. И это самое… – Светлана помялась. – Можете держать меня в курсе – жива она там, вообще?

Он подавил желание помчаться в отдел и объявлять всеобщее построение. Посмеются, покрутят пальцами у виска. Вернулся домой, убедился, что девчонка не возвращалась, снова сел за руль. На этот раз поехал в обратном направлении, к морю. Дорога была не для слабонервных, но все-таки подъехал к берегу. Береговая зона в этой части города была не оборудована, купались лишь местные да те, кому нечего было терять. Он спустился с травянистого обрыва, побродил по гальке. Сумерки наступали, но видимость пока сохранялась. Сидели компании, кто-то выпивал. Отчаянные люди купались в море. Андрей задавал вопросы, переходя от компании к компании. В основном присутствующие отнекивались, пожимали плечами. Расписанный наколками товарищ в тельняшке выразил желание подраться – не понравился взгляд прохожего. Но смутило удостоверение майора милиции. Он пошел дальше. Работала лодочная станция, какая-то прибрежная забегаловка для не самой взыскательной публики. Горланили алкаши. Под обрывом кого-то мутузили. Берег в этом месте был неровный, но место для купания формально имелось. Плескалась полная мадам в лучах заходящего светила, пьяненько хихикала. На берегу валялись лодки, многие были перевернуты. Чуть дальше находился какой-то обглоданный бетонный пирс, к нему тоже были пришвартованы малые плавсредства. Делать было нечего, Андрей побрел на пирс. В пришвартованной лодочке выпивали трое – явно не передовики производства. Наливали в единственный стакан дрожащей рукой из бутылки без этикетки, пускали пойло по кругу. В качестве закуски выступала обглоданная луковица и спичечный коробок, которым занюхивали. Андрей присел на корточки, пожелал приятного аппетита. Алкаши насупились. Андрей изложил просьбу, уже ни на что не надеясь.

– Вложиться бы надо, товарищ, – почесал за ухом предприимчивый тип с птичьей шеей. – За фуфыриком сгоняй, потом поговорим. Курева еще купи, а то у нас кончилось.

Обострять отношения хотелось в последнюю очередь. Андрей показал три рубля и недокуренную пачку «Интера». Мол, сами сгоняете, но сперва поговорим. И