кругу» уже два года, причём играя роль больше служанки, чем телохранителя или солдата, - а последнее было бы невозможно ещё и по причине крайне юного возраста, - её по прежнему называют «новенькой» и, наверное, так будут звать до смертного часа. В этом был особый смысл и я его хорошо понимал. Новенькие ещё не были теми, с кем можно себя ассоциировать. Ведь чтобы стать «своими» нужно было признание, поступки. Морриган оставалась новенькой, поскольку одна только мысль о том, что она навсегда войдёт в ряды остальных моих «соратников», сидела, как раскалённый нож в глотке, у каждого моего ближника. Тоже далеко не святых людей.

Как позднее произнёс Бейро: «Это не из-за молодости. Нет, молодых можно простить, можно удовлетворить их простые потребности, и когда смотришь на них, видишь в их взгляде много знакомого. Вспоминаешь самого себя. А она? Нет. Лучше избегать смотреть в эти глаза, в которых нет ничего молодого — совсем ничего».

Совещание прошло быстро, всё было знакомо и не требовало от меня дополнительных усилий. Я знал, как должна пройти битва. И хоть уже не мог откатиться на месяц-два или ещё больший срок в прошлое, но уже вполне способен делать это на полтора десятка часов. Без особых последствий для собственного тела, имею в виду.

А потому приказы были отданы, места ловушек изменены. Для одичалых-оборотней приготовили загонщиков и арбалетчиков, со смазанными не смертельным ядом болтами. Они в любом случае будут прорываться к командной ставке. Будут пытаться устранить главнокомандующего — меня. В прошлый раз пришлось даже отвести отряд тяжёлых рыцарей, которые едва успели и с трудом смогли отогнать их, убив лишь троих. Ещё один отступил, хоть и был страшно изранен и истыкан арбалетными болтами.

Но не теперь. Сейчас я приму их в свои объятия.

Против великанов и мамонтов были взяты «скорпионы», которые спешно были доставлены из Бренада. Сосуды Дикого огня отданы группам специально подготовленных гренадёров, в усиление которым назначил алхимиков. Командующие проинструктированы по новой, а ненадёжные люди заменены.

Завершив все основные дела, скомандовал наступать. Враг уже ждал нас. Решающая битва будет проходить на подступах к Теннии — высокогорной долине, находящейся на самом севере Застенья, расположенной между крайними вершинами Клыков Мороза. Теннию заселяют кланы одичалых, именуемых теннами. На землях, окружающих долину, живут пещерные люди, Рогоногие, великаны и людоедские кланы ледяных рек.

В данный момент все они объединились, включая и остатки сбежавших племён одичалых. Войско было весьма и весьма внушительным. Но, как говорил Тайвин, я обладал подавляющим преимуществом. Если бы не оборотни, великаны, мамонты и прирученные, возможно варгами, дикие и мощные звери, выступающие на стороне врага, то не потребовалось бы никаких возвратов. Наша победа просто состоялась бы, как восход солнца по утрам.

Она и так состоялась, но с неприемлемыми потерями. Я знал, что могу лучше. А потому предпочёл сжать зубы и откатиться, чтобы в этот раз показать ублюдкам, на что способен Бог, пусть и калечный.

 

***

 

Долина близ Теннии, взгляд со стороны

Манс Налётчик изучал последние донесения разведки и подробно нарисованные карты местности, заставив Варамира Шестишкурого несколько мгновений простоять рядом в неведении. Полотняные стены штабного шатра были свёрнуты и подняты, дабы облегчить движение. Ближники, гонцы и командиры сновали туда-сюда между освещённым шатром и окружающей темнотой укреплённого лагеря. Люди быстро, но тихо переговаривались. Их лица были настолько непроницаемы, что по ним почти ничего нельзя было понять. Взгляды сделались вялыми от настороженного ожидания битвы. Эти люди были из самых разных групп и кланов, но все они называли себя «Вольным Народом» и никто не потерял в стычках с южанами столько своих сыновей, как они.

Предстоит крайне серьёзная битва, которая может как привести их к окончательному краху, так и позволить воспарить в небо, начав великий очищающий поход, изгнав мерзких захватчиков со своей земли. Если они убьют «Небесного Клинка» и разобьют его армию... Тогда после победы, «Вольный Народ» захватит хлипкие южные крепости, разобрав на брёвна и отстроив собственные поселения, дойдут до самой Стены, а там...

Там они и подумают, что делать дальше. Сейчас важно иное. Факт того, что он, Король-за-Стеной, будет вынужден делить командование с кем-то ещё! Да ещё и кем? Со Стиром, магнаром теннов!

Хорошо хоть, что финальный план боя удалось продавить именно свой. Стир не был глупцом, а потому согласился с идеями Манса. Но управление уступить отказался, заявив, что прислушается, но поступит, всё же, по своему.

Ну да ничего. Пусть это будет ему солью к мёду, как говорят на Юге.

«Горечь сделает мою месть более сладкой», - ухмыльнулся Манс.

- Я решил, что когда рассветёт и мы отправимся в битву, - начал Король-за-Стеной, всё ещё изучая карты, разложенные перед ним на столе, - ты, Варамир, возглавишь всех наших оставшихся оборотней. Это будет обособленный отряд, полностью под твоим контролем. При этом, мне нужно, чтобы в разгар битвы конь Стирра сбросил своего седока, прямо когда он будет, в своей любимой манере, лично громить ряды железных солдат.

- Это возможно... Хоть и с трудом, но я смогу подавить волю его скакуна. Будут ли какие-то особые указания? - сварливо поинтересовался варг.

Манс поднял голову и на несколько мгновений удостоил этого низкорослого, серолицого, сутулого и лысого старика изучающего взгляда. Будучи на редкость могущественным оборотнем, Варамир мог удерживать под контролем до шести животных одновременно: трёх волков, сумеречного кота, гигантскую белую медведицу и орла. От этого, собственно и получил своё прозвище. Сам колдун мог превращаться, на выбор, в крупного медведя или ворона. Как рассказывал Шестишкурый, он специально выбрал одного быстрого, летающего и незаметного, а другого сильного и пригодного для боя. Разведка и атака.

Вот только этот старик с мягким голосом, сам по себе злобен, жаден и подозрителен.

Манс задумался, почему он до сих пор позволяет Варамиру участвовать во всех собраниях и быть одним из его ближайших сподвижников?

«Потому что у него нет выбора. Если Шестишкурый предаст меня, то вскоре окажется в руках инквизиторов. И уже не поможет ни один подконтрольный зверь, и ни одна форма. Его загонят, как дикого кабана, а потом в цепях доставят на съедение своему Богу».

- Ты думаешь, что я даю тебе это поручение потому, что доверяю тебе так же сильно, как не доверяю магнару теннов... Но ты ошибаешься. Как бы я ни презирал этого человека, как бы мне ни хотелось увидеть его мёртвым, фактически я доверяю ему в вопросах войны... Стирр отлично