А потом я пошла очень быстро, вышла на старую дорогу перед деревянным коттеджем, а потом начала кричать.

Но это было ошибкой: тут же появились ведьма с колдуном, приехали на своем коричневом пикапе. Ведьма с косами посадила меня на переднее сиденье рядом со своим мужем, Гектором, и они привезли меня сюда.

В Морскую комнату, где я сейчас сижу.

Именно тогда ты совершила тот ужасный поступок, Бити, – шепчет в голове голос совсем юной Бити Джун.

Лжешь, лжешь, лжешь, – шипит на нее Мария. – Это был очень хороший поступок.

Что же я сделала тогда в апреле? Почему я не могу думать?

Я доедаю крабовый салат с привкусом крови и вылизываю тарелку.

А потом продолжаю вспоминать.

Глава двадцатая

Я снова залезла в душ, простенькую душевую кабинку в коттедже, вымывая песок, намертво прилипший между пальцами и запутавшийся в волосах. Неожиданно меня окатило холодной водой, и я будто снова оказалась в океане, в том ледяном течении, утаскивающим меня вглубь, и снова почувствовала тот панический ужас.

Беатрис Рочестер точно так же подхватило течение, и эта чудовищная сила утащила ее, цепляясь за голубое вечернее платье и длинные серебристые волосы. Ледяная вода с песком заливалась в нос, заменяла воздух в легких, не давала открыть глаза. Она, должно быть, чувствовала себя беспомощной и не могла сопротивляться.

Она уже не принимала таблетки, ее окружали видения, и она не могла избавиться от суицидальных мыслей.

Может, не суицидальных. Может, в своих галлюцинациях она вынашивала план доплыть до молящейся Марии Магдалины. Когда-то же она была чемпионкой по плаванию. Может, в своем безумии она решила попытаться.

Но выжить она не могла.

Эван сделал все, что было в его силах, чтобы спасти ее. Рисковал своей жизнью.

Все звучало логично. Он был невиновен.

И все же…

Беатрис покончила с собой как раз тогда, когда ему больше всего нужно было избавиться от нее.

Тут меня ошпарило кипятком, и я выпрыгнула из душевой кабинки. Снова завернувшись в халат, я вернулась к грызущему меня вопросу. Как картина, которую Отис в целости и сохранности отвез под охрану, оказалась в башне, разрезанная не иначе как рукой Беатрис, к тому времени утонувшей?

Только если она не утонула.

И какое значение имело сходство Лилианы Греко с портретом?

Но Эван никак не отреагировал на упоминание ее имени. Кейко утверждала, что с их стороны было бы безумием заводить интрижку, что это привело бы к громадному конфликту интересов и поставило под угрозу сделку, которая должна была принести обоим целое состояние.

Эван любил рисковать. Но чтобы настолько?

И рискнул бы он убить свою жену?

Я отбросила эту мысль. Начала расчесывать мокрые волосы, вновь вернувшись к размышлениям о Лилиане. Ее прекрасная длинная шея, изуродованная жутким шрамом, эти шарфы и высокие воротники, которые она теперь носила. Как раз с июня прошлого года.

Я постаралась вспомнить шрам таким, как его увидела: бордовым и слегка вспухшим, напоминающим по форме две столкнувшиеся подковы. Если б это был шрам от ожога, что могло его вызвать?

Клеймо? Как в каком-нибудь ритуале?

Демонические ритуалы, ха-ха. Похоже, я все еще продолжаю в мыслях писать продолжение «Темной Карлотты».

Но «Карлотта» навела меня на другую мысль: один из персонажей, чопорная жена банкира всегда носила высокие воротники, потому что ее покусал вампир, и она скрывала следы.

Так, ну это уже глупо – шрам на шее Лилианы вовсе не выглядел как след от вампирьих клыков.

Хотя на укус похоже, укус какого-то большого животного – вроде немецкой овчарки. Может, та старая собака, Делайла, мама Минни и Микки? Которая умерла, проглотив отраву для слизней?

Или нет. Может, ее усыпили после того, как она напала на кого-то. И я задумалась: а что, если Лилиана была в Торн Блаффсе?

Океан снаружи ревел, волны яростно набрасывались на утесы, с шумом разлетаясь брызгами. Наползал туман, и почти стемнело.

Сегодня вечером я останусь тут одна.

Может, стоило попросить Отиса остаться. Или, может, мне попробовать поискать отель неподалеку? Ага, в пятницу вечером в разгар туристического сезона. Маловероятно.

Я подумала об Элле: может, напроситься к ней, у нее наверняка есть диван. Позвонив, я обрисовала ситуацию:

– Мне не то чтобы прямо страшно, просто немного жутковато.

– Ха, ага, могу поверить, жутко – не то слово. Конечно, можешь остаться, без проблем. Только у меня сегодня ужин с подругой, недавно познакомились, она разводит ангорских коз, да и похожа чем-то на них – в хорошем смысле слова, – добавила Элла и тут же рассмеялась. – Но я оставлю ключ в почтовом ящике. Бери что хочешь, в холодильнике оставались яйца и пара банок пива. Простыни и одеяла в шкафу в коридоре. Должна тебя предупредить, у меня две кошки. Рыжая, Пушинка, попытается устроиться у тебя на лице, а мистер Красавчик, сфинкс, обожает мяукать. И если ужин пройдет хорошо, мы можем ночью вернуться, но постараемся вести себя тихо.

– Ой, нет, не хочу так вламываться, когда у тебя есть свои планы на вечер.

– Да брось, ерунда. Приезжай когда захочешь. Я уже выхожу.

От ее жизнерадостной болтовни мне стало лучше. И ее предложение остаться… Я побросала в сумку самое необходимое и написала Софии:

«Все хорошо?»

«Да».

«Родители Пейтон там?»

«Келли здесь, заказала суши. Будем смотреть „Аннабель-2“».

Суши и ужастик. Успокаивающе-нормально.

«Ладно, веселитесь».

Закрыв дверь, я направилась к гаражу, но решила не ехать сразу к Элле, а побаловать себя ужином в каком-нибудь оживленном местечке, в толпе. Бургер с пивом вряд ли проделают дыру в бюджете. И я нажала на кнопку, открывая гараж.

Послышались шаги со стороны офиса, и сердце радостно подпрыгнуло. Он все-таки не уехал!

Но из тумана показался Гектор, направлявшийся прямиком ко мне, точно знал, что я буду стоять именно на этом месте именно в этот момент.

– Это вам. – Он передал мне сверток из оберточной бумаги.

– От Эвана?

– Вам, – повторил он, а потом снова исчез, как настоящий колдун.

Сверток был тщательно запечатан.

Я хотела выехать на главную дорогу до темноты, так что, запихнув конверт в сумку, забралась в «Лэнд-Крузер» и поехала в придорожный ресторанчик сразу за Биг-Суром, где мы с Отисом иногда обедали. В зале было очень людно, на сцене оглушительно громко выступала кавер-группа – пели хиты восьмидесятых. Мне удалось найти небольшой столик в конце зала. Я немного пофлиртовала