после гибели Айртона Сенны этот спорт стал другим — не столь ярким, более предсказуемым, порой лишенным настоящего противостояния личностей, характеров. В восемь лет отец записал Джека в секцию картинга, но через какое-то время он сам перестал посещать занятия, так как редко становился первым в заездах, а другие места его не очень интересовали. В тот день в Абу-Даби Джек гонял по кругу, забыв от восторга обо всем на свете, несколько раз едва избежав столкновений с другими машинами и еще один раз, на крутом вираже, чудом не зацепив крылом отбойник. Все закончилось тем не менее благополучно, Джеку вручили сертификат с указанием времени его быстрейшего круга, которое оказалось весьма достойным для непрофессионала. Джек тогда размечтался как мальчишка: «Когда-нибудь, когда стану богатым, куплю такую машину и буду каждые выходные гонять на ней по какому-нибудь автодрому».

Дайана словно читала эти его мысли и только улыбалась, когда они сидели после гонок в ложе с видом на автодром, потягивая освежающий сок со льдом. Наступал вечер, пора было возвращаться в Дубай, но уезжать не хотелось: в самой атмосфере автодрома мирового уровня с десятками проносившихся мимо великолепных спортивных машин с ревущими на высоких оборотах двигателями было что-то необыкновенно притягательное. И именно в эту минуту произошла встреча, которая интересовала сейчас агентов национальной безопасности.

— Добрый день. Я не помешаю вам? Джек?

Человек в традиционной белой арабской одежде с гутрой на голове — платком, опоясанным жгутом, который носят почти все местные мужчины, — выглядел приветливо и интеллигентно. На вид ему было лет тридцать, с небольшой модной трехдневной небритостью, высокий, с умными карими глазами, говоривший по-английски лишь с едва заметным акцентом.

Незнакомец почтительно представился и, сев по приглашению Джека к ним за стол, первым делом протянул свою визитку, на которой имя его организации было оттеснено золотыми буквами. Джек также успел заметить на запястье араба часы с крупным темно-синим циферблатом — это были хорошо узнаваемые часы марки Ulysse Nardine, поклонниками которых считались яхтсмены и путешественники, а их стоимость начиналась от десяти тысяч долларов. Обычно эти часы выбирали люди с широким кругом личных интересов, может быть, еще и поэтому Джек почти сразу проникся определенным доверием к собеседнику.

— Я представляю интересы суверенного фонда Abu Dhabi Investment Authority, основанного для инвестиционных целей правительством Абу-Даби. Как вы, возможно, знаете, этот фонд входит в пятерку крупнейших государственных инвестиционных фондов в мире. Сейчас мы особенно активно ищем объекты для инвестирования — не только на Востоке, но и во всем мире, в США — особенно. Американские технологии и изобретения по-прежнему задают тон, причем в последние годы даже сильнее, чем раньше. Нас интересуют новейшие телекоммуникационные и цифровые технологии. По оценкам наших аналитиков, половина всего роста рынка в последние годы произошла благодаря только этим технологиям. Простите, я не слишком злоупотребляю вашим временем?

Последняя фраза была явно адресована Дайане, которая вот уже пару минут смотрела в окно. Но Джек лишь кивнул арабу.

— Как правило, инвестиции нашего фонда в один отдельно взятый проект или компанию составляют не меньше миллиарда долларов. По нашим наблюдениям, крупный бизнес в развитых странах растет намного быстрее, чем средний. Помимо компаний мы также постоянно ищем по всему миру самых талантливых изобретателей в сфере цифровых технологий. Одним словом, мы предлагаем вам сотрудничество.

— Но пока у меня нет своей компании, куда можно было бы инвестировать средства. Тем более миллиард.

— Разумеется. Однако вы и еще несколько выпускников вашего факультета находитесь в фокусе нашего внимания, если можно так сказать. У нас действует программа стипендий для самых талантливых выпускников мира. Весьма приличная, поверьте. Эту стипендию вы можете получать потом еще до трех лет после окончания университета, пока не достигните определенного уровня личного дохода.

— Как же мне придется ее отрабатывать?

— Собственно, ничего сверхобременительного вам делать не нужно. Условий лишь два: каждый месяц вы будете присылать в фонд отчет о ваших исследованиях, а если вы станете учредителем какой-то компании, то фонду автоматически отойдет пять процентов стоимости вашего бизнеса. Это тоже вполне в ваших интересах: партнерство с нами — большой плюс для любого предпринимателя, который планирует серьезно развивать свой бизнес в Восточном полушарии.

— Спасибо. Ваше предложение несколько неожиданно. Мне необходимо обдумать его.

— Конечно. И еще одна вещь. В нашем фонде каждый инвестиционный директор ведет кластер клиентов самостоятельно. Поэтому в случае вопросов вы должны контактировать только со мной лично. На самом деле я не так много времени провожу здесь, в Эмиратах. В основном дела в Лондоне, Шанхае и Гонконге. Кроме того, у моего отца есть хорошая яхта, и я часто работаю прямо на ней. Вы с вашей очаровательной спутницей, кстати, могли бы провести на этой яхте как-нибудь в будущем незабываемый романтический отпуск. Джек, все зависит от вас.

Время близилось к половине седьмого вечера, после скоротечного южного заката стало уже почти совсем темно. Джек и Дайана этим же вечером должны были отправиться в ночное сафари по пустыне из Дубая, поэтому им надо было торопиться обратно.

— Если вы спешите, могу предоставить вам мой лимузин. На нем вы домчитесь до Дубая на полчаса быстрее. Водитель сможет превышать скорость, так как его за это не оштрафуют. На моем автомобиле — номера серии, принадлежащей королевской семье.

Джек вежливо поблагодарил собеседника, но, естественно, отказался.

По возвращении домой он об эмиратском фонде так ничего больше и не слышал. Через какое-то время он написал письмо вежливости на электронный адрес, указанный в тисненной золотом визитке, но его сообщение осталось без ответа. Ради интереса он зашел на сайт фонда, но там были указаны имена лишь членов его правления, в числе которых имя, указанное на визитке, не значилось. Все это он вкратце изложил сидевшим напротив него агентам, не упустив ни одной детали.

Высокий агент, протерев лоб платком, вытащил какое-то старомодное бумажное досье.

— Скажите, вы действительно считаете, что вам удалось этим рассказом обвести нас вокруг пальца? У вас сохранилась визитка этого человека? И узнаете ли вы его на этих снимках?

У Джека с детства была почти абсолютная фотографическая память на лица людей. Да, это был тот самый человек.

— И вы хотите сказать, что вы о нем ничего не знаете? Из правды в этом рассказе — только то, что он действительно из богатой семьи и владеет яхтой — даже двумя. Но к фонду в Эмиратах он не имеет никакого отношения. Как я уже сказал, его фамилия Аль Мишари и он даже не гражданин Эмиратов.