с разных сторон. Их будут координировать. Этого психа, Освальда, вызвали в библиотеку за час до встречи. Он дорожит своей службой, поэтому, скорее всего, не опоздает. Если же накануне перепьет и проспит, его притащат туда за шиворот.

— Мне очень жаль, что все так получается. Точно нет другого выхода?

— Его пытались предупредить по-хорошему уже много раз. Терпение исчерпано. Я надеюсь, ты завтра не побежишь закрывать его грудью?

— Нет. Но это может сделать Коннели. Ты же знаешь, мы дружим с ним семьями, и он честный человек, мухи не обидит.

— Это его проблемы. Мы же планировали, что с Кеннеди должен поехать в одной машине другой парень — глава сената штата. Терпеть не могу этого мерзавца, убили бы заодно двух куропаток одним залпом. Но этот олух Коннели сам полез на рожон — сказал, что не поехать в родном штате рядом с президентом будет для него непростительно. Пусть пеняет на себя. Может, его и пронесет, хотя вряд ли, конечно.

Хант, видимо, собирался сделать этим вечером еще несколько звонков.

— Дружок, сладких снов. Помнишь, тогда, в Остине, когда мы с тобой только познакомились, после заседания в Капитолии я сказал тебе, что когда-нибудь сделаю тебя президентом. Этот день настал — завтра вечером ты примешь присягу. И не мучь себя сомнениями. Никто не виноват. Думай сейчас лучше о том, как тебе управлять этой страной дальше. Спокойной ночи, Линдон.

Утром в Далласе, до прилета президента, Джонсон все-таки успел еще раз сказать Коннели, чтобы тот не садился в лимузин Кеннеди, и эти слова даже слышали окружающие, что впоследствии было обнародовано. Но губернатор снова его не послушался.

Показательный расстрел Джона Кеннеди на Элм-стрит был успешно совершен в намеченной, идеально просматривавшейся точке между зданием библиотеки и мостом, чему не помешало даже неожиданно большое количество скопившихся рядом на тротуаре людей. Водитель должен был просто притормозить лимузин, но он сделал даже больше: на какое-то мгновенье остановился. Сигнал к действию подал агент ФБР, стоявший на краю тротуара и державший в руках огромный зонт (весьма нелепый для солнечной погоды). Как только лимузин поравнялся с ним, он резко опустил зонт вниз. Первый же выстрел попал в цель — один из трех бывших агентов ЦРУ, рекомендованных Даллесом и стоявших за небольшой перегородкой на травянистом склоне со стороны моста по ходу движения кортежа, насквозь прострелил спереди горло Кеннеди. Тот поднял руки, словно пытаясь что-то поправить на своей шее. Второй выстрел сзади, из окна библиотеки, где, по будущей версии, якобы прятался Освальд, а на самом деле находились еще двое агентов, прошел в миллиметрах от головы Кеннеди и ранил сидевшего впереди губернатора. Самым страшным оказался третий выстрел — его снова сделал один из агентов на травянистом холме: пуля угодила точно в правую часть головы президента, отбросив ее назад и буквально разнеся полголовы в клочья. Мозги Кеннеди обрызгали не только Джеки, но и весь салон лимузина, и даже долетели до мотоциклистов кортежа. Еще три выстрела с разных точек прозвучали тогда, когда на тротуаре среди прохожих уже началась жуткая паника, а водитель лимузина снова резко нажал на газ. Поэтому выстрелы оказались неточными — одна пуля вторично ранила губернатора (который все-таки чудом выжил), вторая зацепила руку уже практически мертвого президента, третья — прошла мимо (ее позже нашли и также приписали Освальду). Ни одна из пуль, по счастливой случайности, не задела ни Джеки, ни жену Коннели.

Официальная и единственная до сих пор версия убийства Джона Кеннеди, представленная Америке и всему миру так называемой комиссией Уоренна, которой фактически руководили Линдон Джонсон и Эдгар Гувер (а самым активным ее членом был Аллен Даллес), звучит следующим образом. Попробуйте рассказать ее в детском саду и посмотрите на реакцию детей.

Убийца-одиночка, ненавидящий Кеннеди и психически невменяемый Ли Харви Освальд (которого знавшие его люди характеризовали как человека, не интересовавшегося политикой), за час до убийства незаметно от нескольких десятков видевших его людей средь бела дня пронес в библиотеку новейшую снайперскую винтовку (длиной более метра), которую непонятно откуда взял. Затем он обустроил на шестом этаже «снайперскую точку», забаррикадировав угловое окно сотней пустых картонных ящиков (и снова незаметно от всех). Когда президентский кортеж выехал на улицу Вязов (здание библиотеки находится ровно сзади места убийства), Освальд произвел из винтовки три удивительнейших выстрела. Очевидно, распавшись на части и развернувшись в полете как бумеранги, эти три его пули нанесли семь пулевых ранений президенту и губернатору, причем все пули, по сложно объяснимой причине, вошли в их тела с правой стороны и спереди. Ни одна из пуль не вошла в тело Кеннеди ровно сзади — то есть по единственно возможной с точки, откуда якобы стрелял Освальд, траектории.

Ворвавшиеся в здание библиотеки полицейские задержали Освальда уже через девяносто секунд после убийства, когда он на кухне второго этажа спокойно сидел на стуле и пил из бутылочки кока-колу, которую, видимо, недавно вынул из холодильника. По версии следствия, Освальд (внимание — ровно за полторы минуты!), произведя три выстрела из окна на шестом этаже, тщательно протер всю винтовку, чтобы удалить отпечатки своих пальцев, разобрал баррикаду из картонных коробок, пересек весь (довольно большой) шестой этаж, спрятал винтовку на дне ящика в противоположном углу, затем пересек весь этаж обратно, спустился по единственной в здании лестнице с шестого этажа на второй, привел себя в порядок, восстановил дыхание и сел прохладиться кока-колой. Вероятно, даже покойный Гарри Гудини вряд ли смог бы провернуть такой фокус. Поднимавшиеся через минуту после убийства по той же лестнице две уважаемые сотрудницы библиотеки в ходе следствия поклялись на Библии, что не слышали внутри здания никакого шума и что мимо них никто вниз по лестнице не пробегал. Однако их свидетельства отнесли к числу второстепенных по важности, и они не повлияли на выводы комиссии.

Вот такая версия убийства Кеннеди содержится во всех официальных учебниках истории.

Очевидно, что опровергнуть эту версию без труда мог бы сам Освальд. Но ему не дали это сделать. На следующий день, когда Освальда вели из камеры на допрос, прямо перед объективами телекамер в полицейском участке Далласа к Освальду подошел человек и убил его выстрелом в упор. Человека звали Джек Руби — он был весьма мутной личностью, владельцем стриптиз-клуба, имел многочисленные связи с мафией. В ходе следствия Руби, которому явно грозил электрический стул, заявил, что даст сенсационные показания, но только при условии, что его переведут куда угодно из тюрьмы Далласа и разрешат открыто