Я всегда позиционировал себя как спокойного человека, который не любит драки, скандалы, бурные разборки и агрессию в любом её проявлении. А за минувшие два месяца я также открыл для себя, что, оказывается, я ещё и пи*дец терпеливый.

Ведь далеко не каждый смог бы почти ежедневно на протяжении долгого времени общаться с девушкой, с которой у тебя нет абсолютно ничего общего, и делать вид, будто тебе это общение в кайф. И ещё меньше людей смогли бы столько же находиться рядом с её лучшей подругой, от которой башню рвёт, а тело с ума сходит от необходимости прикоснуться каждый раз при встрече с ней, при этом не имея возможности сделать это.

Та ещё задачка, знаете ли. Но я справлялся с ней, как мог, с того самого дня, когда дал Веро́нике обещание не лезть к ней до тех пор, пока моральное состояние Аланы не нормализуется. И опять-таки, делал я это только потому, что не хотел напрягать мегерку и провоцировать в ней ещё больше чувства вины перед подругой.

Мне вполне хватило её донельзя сожалеющего выражения лица с утра после ночёвки у неё дома. Это реально малоприятное зрелище – когда девушка после оргазма с тобой не улыбается от удовлетворения, а ходит с опущенной вниз головой, словно напакостничавшая собачонка. Разок увидеть это оказалось достаточно, чтобы больше никогда не желать видеть вновь. Именно поэтому я так долго терпел, не писал, не звонил, не навязывался ей и был, чтоб меня, хорошим, понимающим парнем. Но…

Любому терпению приходит конец. И моё лопнуло в тот же миг, как я увидел сегодня в толпе мою неотразимую красотку в компании белобрысого качка и, мягко говоря, при*уел.

Я, значит, ради неё с её подружкой вожусь, слежу, чтобы она не пропускала сеансы с психологом, слушаю её бесконечную болтовню и прикидываюсь, будто мне безразлична мегерка, лишь бы Алана ни о чём не догадалась, а Веро́ника тем временем разгуливает на званые вечера в соблазнительном платье под руку с бывшим парнем, который одним лишь взглядом пожирает её, как оголодавший волк. А ещё лапы свои умещает на её оголённую спину и сочный зад. И прижимается к ней так, будто готов оттрахать прямо посреди зала.

Нормально, бля*ь?!

Я едва бокал рукой не раздавил, когда увидел в толпе эту парочку. А теперь с трудом сдерживаюсь, чтобы не свернуть мегере шею, пока она злится на меня в ответ непонятно за что и округлившимися глазками хлопает от тотального шока.

Что же её так злит и удивляет, мать её? Реально не втупляет причину моего праведного гнева?

–Ну что молчишь? Отвечай давай. Какого чёрта ты сюда припёрлась с Райаном?– цежу я и буравлю её взглядом, словно дыру желая в красивом лице пробить, чтобы добраться до её мозга и самому найти все ответы.

Она же предсказуемо молчит, а затем вместо разъяснений резко врубает свою любимую роль негодующей ведьмы.

–А ты ничего не попутал? С чего вдруг я должна тебе что-то объяснять?– выпаливает зараза, теперь уже поражая и меня.

–С чего вдруг? Ты сейчас серьёзно?

–Конечно, серьёзно. Я же не спрашиваю, с кем и зачем ты сюда пришёл.

–С мамой, потому что она попросила составить ей компанию. Теперь твоя очередь.

–Ты и сам знаешь, с кем я пришла.

–Знаю. Но почему ты это сделала?

–Потому что Райан пригласил.

–И какого хера ты согласилась на приглашение бывшего?

–Разве не очевидно? Захотела провести с ним время, поэтому и согласилась.

А вот теперь её ответ подбрасывает шкалу моей злости до заоблачных высот.

–И часто?– уточняю я совсем глухо.

–Что часто?

–Часто за последние месяцы у тебя появлялось такое желание?

–А что это за допрос такой? Я ни перед кем оправдываться не обязана. И уж тем более перед тобой.

Мне сейчас послышалось, или она действительно вконец о*уела?

–Не обязана, значит?– тихо-тихо переспрашиваю я, едва справляясь с поражающим все клетки мозга гневом.

–Естественно. Это ты лучше объясни, откуда узнал мой псевдоним и что за цирк тут разыграл с редактором? Если она вообще редактор,– мегера вновь пытается оттолкнуть меня, но я лишь сильнее вдавливаю её в край стола.

Игнорируя вопрос, я всё-таки сжимаю сучке шею до её жалобного писка и злостно проговариваю:

–Единственная, кто здесь устроила цирк, так это ты, Веро́ника. И вот уж не знаю, как долго ты шляешься с этим блондинистым клоуном втайне от меня, но запас моей доброты и терпения ты только что одним махом исчерпала.

–Чего?– до крайности удивляется она, беся меня до невозможности.

–А то, что больше я не стану себе отказывать ни в одном желании. Ни ради твоей манипуляторши-подруги, ни ради тебя, стервы неблагодарной, что вздумала из меня идиота делать и за моей спиной с бывшим встречаться,– я не говорю, а рычу, словно животное, и с таким же озверением вгрызаюсь в её рот.

Да, не целую чувственно, как я неделями мечтал, а будто жру её, наказываю, трахаю языком ротовую полость, проглатываю её протестующее мычание и попытки что-то сказать.

И, бля*ь, даже сквозь клокочущую в теле ярость ощущаю, как сердце от восторга раздувается и приступает бомбить по грудной клетке, разнося этот бешеный стук по всему телу. Особенно шумно становится в голове. Прям уши закладывает от роя противоречивых чувств и ощущений. Однако мне все равно удаётся расслышать, как совсем скоро мычание Веро́ники сменяется… нет, не плачем, асладкими стонами, а её руки на лацканах пиджака неумолимо расслабляются, прекращая попытки остановить мой натиск. И от её на удивление быстрой капитуляции меня лишь сильнее заносит. На всей скорости. Без тормозов.

С надсадным хрипом врезаюсь пальцами в её бедра так, чтобы следы на коже оставить. Чтобы услышать снова её жалобный писк. И чтобы помнила, дура, кому именно разрешено лапать её попку.

–Мэтт… – беспомощно скулит она сквозь поцелуй моё имя, когда я рывком усаживаю мегеру на столешницу и вклиниваюсь эрекцией между её ног.

–Что Мэтт?

Нещадно смыкаю зубы на её нижней губе.

–Остановись,– блеет она таким тоном, что можно смело читать: продолжай дальше.

Что я и делаю, вновь вторгаясь языком в её рот чересчур агрессивно.Понимаю это. Чувствую привкус крови на губах. Но не могу успокоиться. Под рёбрами нещадно печёт, разум кроет, стоит лишь опять вспомнить, как Райан прижимал её к себе. Как она мило улыбалась ему, а он чуть ли слюни не пускал на её декольте.

Да и как тут не пускать, когда я даже издалека заметил, что Веро́ника пришла без лифчика, а платье выбрала такое, что прямо-таки кричит с мольбами к народу, чтобы его кто-нибудь снял.И этим «кем-то» буду я. И никто больше!

Резко. Быстро. Всего одним движением рук сталкиваю бретельки с плеч, и лёгкая ткань золотом опадает ей до талии.