Его можно понять — каждый такой кувшин стоил тридцать тысяч дэн! Да, для нас сумма не большая, но для «простых» людей это даже не роскошь, а что-то из области недостижимого. Восемь емкостей отправились в пространственное хранилище Ибуна и заняли там всё оставшееся место, поэтому здоровяк тоже осушил один. Ему ещё и молот пришлось снова в руках нести.

Интересный факт — масса предметов в хранилище никуда не девалась, но он заверил меня, что на его ступени это не доставляет неудобства.

К полудню мы добрались до границы региона, причём довольно далеко от точки первоначального входа. Так закончилась спонтанная экскурсия и я был вполне доволен и впечатлён увиденным. Определённо другой мир!

Взобравшись на один из холмов входа-выхода (как пояснил Ибун), мы окинули задумчивыми взглядами крутые горные склоны вдали.

— Нужно найти безопасное и скрытое место для развития, — обозначил Ибун наши ближайшие планы. — И твоего обучения.

Я молча кивнул, здраво рассудив, что проблем с этим не будет, поскольку уже видел, насколько местные горы изрыты пещерами. А обучение — это хорошо, люблю познавать новое!

Напарник вынул из хранилища небольшой чёрный флакон и протянул его мне со словами:

— Натрись, это очень редкая вытяжка из яиц барагала — чтобы мелкие хищники обходили нас стороной.

Выдернув туго сидящую пробку, я едва не потерял сознание от хлынувшей в ноздри кошмарной мускусной вони.

— Ну нахер! — кашляя крякнул я и всучил флакон обратно. — Выкинь эту дрянь, так справимся!

Ибун поднёс флакон к ноздрям, понюхал с каменным лицом, пожал плечами и по-хозяйски убрал пузырёк в хранилище. Мы спустились с холма в лес и примерно пару часов бодро шли, наслаждаясь лесным воздухом. Если не знать правды, то можно предположить, что это самый обыкновенны земной лес.

Ничего не предвещало беды, пока здоровяк не снёс молотом сухое, поваленное дерево, преграждавшее нам путь. Раздался неприятный тонкий писк-скрежет, и из остатков полого ствола на нас хлынула серая волна мышей. Или не мышей… Я хер его знает, что это за зубастые твари, но они мгновенно сожрали наши «прочные» штаны, оставив коротенькие шортики, и вгрызлись в оголившиеся ноги и то, что между ними.

Сначала дурниной взвыл я, потом Ибун, а потом уже и Вихрь.

С забавным звуком сотни серых тушек быстро исчезали в раструбе пылесоса и через несколько минут всё закончилось. Всё, вместе с моей духовной энергией, на месте которой опять возникла сосущая пустота, вместе с удобными сапогами и штанами, и вместе душевным равновесием.

Раны от мелких, острых зубов невыносимо жгло огнём и я, плюнув на конспирацию, выгреб из пылесоса пригоршню мелких пилюль ЖЭ.

— Друг, это… — потрясённо пробормотал Ибун, когда я отсыпал ему в ладонь половину ярко красных крупинок.

— Просто ешь и не задавай вопросов, — проворчал я, закидывая в рот лекарство и прислушиваясь к ощущениям.

Раны затянулись почти сразу, и даже вакуум резерва пропал, уступив место знакомому, но едва заметному ощущению ледяной массы в груди. Бросив взгляд в свой внутренний мир, наткнулся всё на тот же жиденький туман. Пока без изменений.

Откуда-то справа послышался многоголосый, приближающийся вой и мы синхронно повернули головы в ту сторону.

— Давай свою вонючую жижу! — я требовательно протянул руку, предпочтя вонь агрессивной фауне.

— Не поможет, если это нарки — произнёс побледневший Ибун.

— Кто⁈ — я выпучил глаза.

— Быстрые и жестокие стайные хищники. С нашим развитием мы покойники!

— Тогда бегом! — выкрикнул я, стартуя с места и безоговорочно веря товарищу, при этом стараясь не зацикливаться на том, откуда проживший всю жизнь в храме «не охотник» столько всего знает про зверьё.

Глава 20

Мы лосями ломанулись через густой лес. Но в обычном, человеческом темпе. Ибун понимал, что я не обучен всяким техникам передвижения и не ускорялся сверх меры. А я же напротив — попытался повторить уже виденные у других сверхзвуковые спринтерские рывки.

К удивлению, духовная энергия мгновенно отозвалась, когда я довольно чётко представил себе форсаж организма на основе школьных знаний биологии. Всего лишь ускорил кровообращение и метаболизм, замешал лёгкий адреналино-дофаминовый коктейль, ну и заместил окислительные реакции чистой духовной энергией, сразу преобразованной в биоэлектричество. Рефлексы тут же обострились, сердце забилось как бешенное, а мышцы наполнились невероятной силой!

И я рванул вперёд!

Вопреки расхожему мнению, время не замедлило для меня свой бег. Деревья всё так же мелькали мимо как сумасшедшие, но теперь разогнанный мозг успевал обрабатывать всю поступающую информацию и подмечать малейшие детали, вроде жука, прижавшегося к падающему листочку.

Едва я ускорился, как здоровяк всё понял и тоже припустил. Но теперь я заметил, что в отличии от меня, он двигался странными рывками, будто кукла. При этом дико пучил глаза, отвратительно маневрировал и просто сшибал препятствия, которые не мог обогнуть. Я же ощущал невероятную лёгкость, свободу и эйфорию от движения! Да такую, что казалось, будто могу запросто вбежать по вертикальной стене или легко прыгать прямо по кронам деревьев, едва касаясь ногами листьев.

Разумеется, я не преминул это проверить и тут же запрыгнул на нижние толстые ветки деревьев. Кажется, физика и анатомия вышли из чата, когда я, хохоча как безумец, на дикой скорости скакал с дерева на дерево, изгибаясь в невозможных кульбитах, чтобы пролететь в особо узких местах переплетённых ветвей.

«Да в таком состоянии можно же запросто отмудохать любое зверьё!» — мелькнула шальная мысль, но память вежливо напомнила о сумеречных медведях и здравый смысл возобладал.

Ну а всё приближающийся вой как бы намекал, что зверушки на хвосте явно не из простых.

А ещё неприятно удивил расход духовной энергии в режиме форсажа — такими темпами она закончится уже через пару минут. Неудивительно, что в тот раз Ирия так злилась на деревенских, заставивших её примчаться пулей. А если учесть, что это фактически деньги, то всё становится ещё печальнее.

Внезапно торжествующий вой прозвучал настолько близко, что я резко обернулся и тут же похолодел!

В каких-то пятидесяти метрах, позади нас, по веткам деревьев ловко скакали полтора десятка тварей размером с овчарку и с «гиеновым» рисунком зелёно-жёлтой шерсти. Они подруливали в длинных прыжках красивыми пушистыми хвостами, подвывали и щёлкали зубастым ястребиным клювом на приплюснутой голове. Их много суставчатые, будто паучьи, лапы, с крючкообразными когтями, немыслимо изгибались, умело цеплялись за древесину, и без устали несли поджарое тело