– Но почему вы это сделали?

– Ты заслужила.

– Чем же?

В открытое окно влетели два молодых ворона и уселись на плечи Рюка.

– Впервые за долгое время в королевстве с уважением заговорили о магах. Более того, о бродячих магах, которых все всегда считали отребьем. Теперь многие пытаются тебе подражать.

– Мне? Что я такого совершила?

– Ты сделала правильный выбор. Ты придала бродяжничеству смысл. Теперь пустить бродячего мага в дом не обязанность, теперь это почётно.

На пороге появился Рэут. Главный королевский маг поднялся, кивнул старику и ушёл.

– Зачем меня приковали? – спросила я Рэута вместо приветствия.

– Ты постоянно пыталась уйти. Цепь заговорённая.

– Знаю. Вот, возьми. – Я протянула Рэуту кольцо, которое дал мне Рюк.

– Что это?

– Главный только что дал его мне. Сказал – заслужила. И велел вернуть старое кольцо его законному владельцу. Рюк хочет, чтобы ты знал, что можешь рассчитывать на остальных, если что.

– А что такое «если что», он тебе не пояснил? И не уточнил, что если я приму кольцо, то остальные магистры в таком случае тоже могут рассчитывать на меня?

– Может, он думает, что ты так давно носишь кольцо, что забыл об этом?

– Но ты отдаёшь мне своё кольцо?

– Да. Если ты хочешь забрать свой подарок, я его верну, но…

– Но?

– Оно просто дорого для меня. И мне будет больно с ним расставаться.

Рэут взял моё кольцо и надел на свой палец, оно тут же стало ему по размеру.

– Хороший обмен, это блестит ярче, – сказал старик и улыбнулся. – Нам пора домой, Дная.

– Тогда скорее сними с меня цепь, она будит во мне неприятные воспоминания.

– Какие?

– Однажды мы с братом играли в нашем замке и нашли потайную комнату. Она была великолепна. Самая красивая комната в нашем замке. Куча милых, дорогих безделушек, изящная мебель, дорогие гобелены. А посреди всего этого великолепия в кресле сидел прикованный цепью скелет женщины в красивом платье. Когда я смотрю на эту цепь, то вспоминаю её.

– Скажи, это единственная странная вещь, которую вы находили в вашем замке?

– Нет, но…

– Но эта тебя беспокоит больше всего, верно?

– Верно. И это беспокоило моего брата. В день, когда он стал другим, Рони сознался мне, что возвращался в ту комнату, хотя обещал никогда этого не делать.

– Зачем он ходил туда?

– Он собирался пояснить позже. Спросил только, не заметила ли я ничего знакомого в той женщине.

– Эх, Дная, когда же ты научишься думать, – вздохнул Рэут.

– Так ты снимешь с моей ноги эту железку?

– Если ты пообещаешь, что больше не сбежишь.

– Ты же знаешь, я не могу это обещать. Есть Проклятие Пути.

– У каждого есть своё проклятие. Только некоторые делают это проклятие своим счастьем, а другие слишком уж пекутся о значении этого слова. Почему бродячие маги идут в дорогу?

– Потому что по-другому не могут.

– А почему бы не признать, что вы просто любите Путь? Потому и приносите ему клятву. Спроси Вика, разве он не счастлив, когда фургоны труппы отправляются в путешествие? Но скажи ему кто-нибудь, что это проклятие, и он станет самым несчастным человеком на свете.

– Кстати, как там Вик?

– О, ты наконец спросила о нём, я удивлён. А я уж думал, что заразил тебя своим эгоизмом.

– Не остри. Я просто не сомневалась, что мне удалось принять весь удар на себя.

– Тут ты права. Можно сказать, получила за двоих. Ох, Дная, зачем ты свалилась на мою голову?

– Я твоё проклятие, Рэут.

– Должно быть, так оно и есть.

– Ну, так полюби меня, как ты только что советовал, – выпалила я, не подумав, и тут же покраснела, осознав смысл своих слов. – Забудь, я не это хотела сказать, – торопливо затараторила я.

Рэут улыбнулся:

– Дная, не бойся, я понял всё так, как нужно. Но мне приятно, что хоть на мгновение ты увидела во мне живого человека.

– Рэут, я…

– Не оправдывайся, ты всё правильно понимаешь. Я бесчувственное ничто. Все говорят, что меня никто не может вытерпеть, поэтому я всегда один. На самом деле это я не могу терпеть никого рядом с собой. От присутствия чужих в моей жизни мне становится плохо, неуютно, тоскливо. Мне хорошо одному.

– Но ты уже не один. Мы с Лени…

– Как только эта история закончится, вы уйдёте. Навсегда. Уже весна, скоро проснётся Таур…

– Он даже не вспомнит обо мне. – Я больно прикусила язык, но слова уже слетели с него.

– Вспомнит. Я в него верю. Но давай лучше поговорим о Вике.

– Расскажи как он. – Я с трудом сдерживала слёзы. Может ли Таур действительно вспомнить меня? И волнует ли меня это сейчас? Наверное, всё же волнует, раз я плачу.

– Сдаётся мне, Вик послан судьбой, чтобы погубить тебя. То он целует тебя, и ты пропускаешь удар Гринана, то он снимает маску на сцене, чтобы заставить тебя сделать то же самое. А ты идёшь у него на поводу, как последняя дурочка. А может быть, Вик и есть твоё лекарство, твоё спасение? Он любит тебя. А ты готова на всё ради его поцелуя…

– Рэут!

– Это хороший выход – Проклятие Пути только объединит вас. Будешь путешествовать с бродячими артистами. У тебя есть талант. Послушай своего мудрого дедушку Рэута. Всё ведь отлично складывается…

– Ты не мой дедушка! – в ярости закричала я. Да, Рэут прав, всё складывается отлично, как в сказке, вот только мне не нужен Вик. Даже за всю гармонию этого мира он мне не нужен! Слова Рэута разозлили меня настолько, что меня охватило самое настоящее бешенство.

И я заорала на всю больницу:

– Убирайся вон! – потом упала на кровать и закрылась одеялом с головой.

Я слышала, как Рэут уходит, и грызла подушку, сама не понимая собственного приступа безумия. Я снова и снова дёргала цепь, причиняя себе боль и почти находя в ней утешение, когда Рэут неожиданно вернулся.

– Дная, прости.

Маг сел на кровать. Коснулся моей ноги. Я почувствовала, как железо растворяется под его прикосновением, как заживает рана, срастается кость. Неужели я до такой степени обезумела? Боль утихла. Моя боль всегда утихает только рядом с Рэутом.

– Прости, я должен был понять, насколько глубоко в тебе засело чувство к Тауру. Магия Ветреных братьев…

– Замолчи! – снова закричала я. – Мне больно!

– Но почему? Я хочу понять – почему? Что заставляет эту ярость просыпаться в тебе? Разговор о Вике?

– Рэут, – взмолилась я. – Не надо. Я не знаю, что со мной. Но мне хочется разрушить мир вокруг, лишь бы ты замолчал.