– В ваших рядах был наш агент. Мы перевербовали вашего соратника, а исполнителя задержали, когда он собирался выбить несколько камней из опор.

Эддард презрительно скривился:

– Ну конечно, граф Бэрер. Я никогда не доверял ему до конца, но надеялся, что его грязных секретов будет достаточно для верности делу. Видимо, я никогда так не ошибался. Именно он доложил мне, что все готово. Ну что ж, тогда знайте все, что граф – мужеложец!

Эффекта неожиданного выстрела эта фраза не произвела, и Эддард скис.

– Лэрт Бэрер ответит за все перед законом. Мне непонятно, на что надеялись вы, убив Ингвара Дирна, а затем сбежав из-под стражи?

– М-м-м… Конечно, заварушка с Дирном подпортила мою репутацию, но я надеялся, что подкупные свидетели смогут обелить ее. Я бы доказал, что мальчишка сам напал на меня. Впрочем, это было не так уж далеко от истины. А еще старому Лассе Дирну подкинули выкраденные у вас, министр, планы дворца. Через пару дней по наводке жалостливых граждан меня бы нашли связанным и избитым на одном из производственных складов стариком. Следствие выяснило бы, что Дирн меня выкрал из тюрьмы, чтобы замучить до смерти, а покушение на короля устроил из мести за укрывательство убийцы сына. Старик совсем сошел с ума от горя – с родителями, потерявшими детей, такое случается…

Эддард безумно рассмеялся. Его собственный разум с трудом держался над пропастью, держась лишь за тонкую нить.

– Меня бы оправдали. И я, скорбя по дяде, с тяжелым сердцем стал бы регентом при маленьком короле Густаве…

Аластор Вайнер был настроен скептически:

– Совет мог назначить регентом кого-то другого. Например, герцогиню – вашу мать.

– Я заручился поддержкой архиепископа Родрика. Пришлось прижать его махинациями в монастырях на северных землях, но он все равно долго не хотел поддерживать заговор. Мы уже собирались его убрать как ненужного свидетеля, но он резко согласился, потребовав взамен старшую принцессу и лэри Иду Хольмсварт. Я был озадачен, но согласился. Принцессу не хотелось отдавать: не было гарантии, что она не явится через десять лет и не потребует законный трон, но Родрик заверил меня, что ее высочество не проживет и суток. А насчет лэри Хольмсварт я не сомневался ни минуты, хотя и недоумевал, чем архиепископа заинтересовала эта неприметная девица.

Ида сидела, потупив взор и сжав руки в замок до ломоты в побелевших пальцах. Почти физически она ощущала взгляды, обращенные к ней.

Еще четверо военных покинули зал, отправившись за оказавшейся нечестивой душой архиепископа Родрика.

– Принцессу нашли бы в реке через пару дней. Родрик пообещал мне отдать ее тело, а лэри Хольмсварт объявили бы пропавшей без вести. Учитывая трагедию королевской семьи, ее гибель не стали бы расследовать слишком упорно.

А я бы правил страной, пока Густав не умер бы от неизвестной болезни. Но, к счастью, у него оставалась сестра, чьим опекуном я намеревался быть до замужества несчастной сироты. Затуманить девочке мозги и выдать за слабоумного принца сопредельной страны не составило бы труда. Дружественные соседи получили бы таможенные послабления и свободный морской путь через наши проливы, дворянство вернуло бы себе утерянные привилегии.

Аластор Вайнер присвистнул:

– Как жаль, что свой ум вы решили пустить на преступные замыслы. Вы бы могли сделать блестящую карьеру при дворе. Как вам удалось сбежать из тюрьмы?

Королевский племянник выпрямился на стуле:

– Несколько месяцев назад я обнаружил в себе удивительные способности. Я могу в некоторой мере подчинять себе людей, незначительно, но иногда и капли воздействия достаточно. Оказавшись в тюрьме, я испугался за свою жизнь как никогда раньше.

Мне удалось одурманить стражу, подчинить их разум своей воле, а потом заставить забыть происходящее. Они, как послушные куклы, открыли мне дверь и вывели безопасным путем. Жаль, что в следующие недели мои новые способности снова утихли, сократившись до незначительного воздействия. А ведь все могло быть гораздо проще.

Он нагло улыбнулся:

– Ну, что вы на это скажете, лэрт Вайнер? Вы действительно считаете, что дядя казнит единственного мага королевства?

Аластор Вайнер превратился в камень, согнав с лица все эмоции.

– Я скажу только, что вы не единственный маг и к тому же не самый сильный. Я бы на вашем месте не рассчитывал на помилование, а подобрал слова, которые позволят убедить короля даровать вам легкую казнь.

На лице королевского племянника возникло недоверие, а затем пришло осознание, что смерть неизбежна. Он забился в безобразной истерике, обещая выдать всех участников заговора в обмен на жизнь.

– Конечно, мы вас внимательно выслушаем, – почти ласково произнес министр тайной канцелярии. – Как знать, может, король будет более великодушен к вам, чем вы к его семье…

Он кивнул Рикарду, и военный инженер вывел Иду из зала заседаний. Девушка не поняла, зачем ее туда вообще привели, но, видимо, это была своеобразная благодарность от лэрта Вайнера за помощь следствию. Он посчитал, что девушка имеет право знать о происходящем.

Из зала Ида вышла на негнущихся ногах. Значит, все-таки ее главный враг – архиепископ…

Рикард в полутьме коридора взял ее за руку:

– Мы найдем его. Ему нигде не скрыться.

– Как он может быть тем самым врагом? Ему лет сорок, не больше. Всегда на виду.

Рикард пожал плечами:

– Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь.

Ида повернулась к мужчине и попыталась разглядеть, каким был взгляд зеленых глаз в полумраке.

– Когда ты умирал в лесной сторожке, я встретилась с Ньерд. Они сказали, что я противостою врагу. Он хочет моей силы и живет бесконечно долго. Моя задача – освободить мир от этого чудовища.

– Сложно поверить, что это Родрик. Может, он выполнял чей-то заказ? Да и неизвестно, каковы его собственные мотивы.

Ида отрицательно кивнула:

– Он не так прост. Все-таки в нем есть какая-то двойственность…

Незаметно для себя они очутились на балконе. Ночь была звездная и безлунная. Мороз сковал землю до весны. Сейчас холод пришелся кстати: он успокаивал бушующие чувства и прояснял разум.

Рикард оперся на каменный борт и выдохнул облако пара. Он был красив в тусклом свете газовых фонарей. Его привлекательность не носила ослепительный характер, как красота брата-близнеца. Его внешность была более мужественной, чем у Лермонта. Темные брови и ресницы обрамляли яркие глаза. Подбородок несколько грубоват, а руки не так изящны и покрыты шрамами.

– Разберемся с этим позже, – он вынул часы из кармана брюк. – Всего лишь два часа ночи. Мы еще успеваем насладиться танцами и вкусной едой.

Ида сомневалась в своем желании возвращаться в зал.

Рикард поежился, на нем была легкая белая