к реке. В багажнике у него лежит тяжелый сломанный аккумулятор от их «Волги». Он привязывает его к телу Вадима Семеновича и сбрасывает в мутную речную воду. Тут глубоко, тут его не найдут.

Просторный старый лифт медленно полз вниз. Фомич бубнил сбивчивые объяснения, а Лиза завороженно смотрела на проплывающие мимо нее декорации. Эпоха сменяла эпоху, вот лифт проехал сквозь уютно обставленный светский салон, а вот они уже в бедной избе. Столетия истории города смотрели на Лизу с любопытством из-за крупной решетки двери. В отличие от Степы, Лиза была настоящим ребенком XXI века. Она выросла на сказках и не перестала смотреть и читать их, став взрослой. Вся Лизина недолгая жизнь готовила ее к мысли, что есть еще какой-то мир. Вот он рядом – сказочный и волшебный, совершенно непохожий на наш. Книги про Нарнию, про Гарри Поттера и Артемиса Фаула, романы Нила Геймана и комиксы Майка Миньолы – вот что подготовило Лизу ко встрече с Подмосковием, и она с наслаждением окунулась в этот странный мир.

Они вышли на маленькую площадь с уютными, почти кукольными двухэтажными домиками с ухоженными палисадниками. Фомич все еще что-то рассказывал Лизе, оживленно жестикулируя, а она делала вид, что слушает, и внимательно рассматривала другой город. Степа попал в Подмосковие уже после смерти, и его восприятие очень отличалось от Лизиного. Здесь не было запаха. Лиза остановилась и принюхалась: не пахло ничем. Жизнь всегда чем-то пахнет, приятным или не очень, но запах – это одна из важнейших составляющих нашего мира, и у Лизы от неожиданности даже чуть-чуть закружилась голова. Ни ветра, ни запахов. Здесь был мир звуков и ощущений. Лиза вгляделась в высящуюся вдали громаду собора… Фомич резко дернул ее за плечо.

– Ты ворон не считай щас. У нас с тобой дела есть, да и вообще не положено тебе тут быть.

– А какие у нас дела?

Фомич замешкался. Он, если уж быть совсем честным, не очень сам до конца понимал, чего ему делать с живой девушкой. И он уже жалел, что разрешил Степе спихнуть ее на себя.

– Пойдем, покажу тебя царевне, а потом, наверное, на ночлег у себя устрою. Эх, не положено тут живым!

Он сердито посмотрел на Лизу своими колючими глазками, как будто желая подчеркнуть важность момента и Лизину ответственность за то, что ему приходится правила нарушать. Но Лиза в ответ только прыснула со смеху: насупленный Фомич с его бородой и мохнатыми бровями был похож на Старичка-Лесовичка из мультика и выглядел скорее комично, нежели угрожающе.

– Пойдемте, Фомич, пойдемте. Не сердитесь на меня, – сказала Лиза как можно более примирительным тоном и даже улыбнулась. Фомич хмыкнул, но без былого раздражения.

Они зашагали через площадь. Лиза с легким ужасом и нескрываемым любопытством рассматривала редких прохожих, которые сами смотрели на нее как на диковинную зверушку.

Лизу завораживали покойники, несшие на себе следы своих трагических смертей. Страшные ножевые раны, пулевые отверстия, раны от взрывов, пожаров и утоплений. Лиза засмотрелась на красивого мальчика, лениво прислонившегося к углу кирпичного доходного дома. Мальчик заметил Лизин взгляд и сначала немного смутился, но потом выпрямился, сердито зыркнул на Лизу и скрылся в подворотне дома. Лиза вдруг остановилась и повернулась к Фомичу.

– Скажите, а если ваш город населен мертвыми, значит, я смогу встретить здесь свою сестру?

Фомич даже открыл рот, чтобы сказать Лизе неприятное, отругать за то, что глупая девчонка невнимательно слушала его объяснения, но увидел в ее глазах надежду и боль. Увидел вынужденно повзрослевшего ребенка, который готов верить в чудо и готов даже на чудо надеяться. Увидел и передумал.

– Нет, милая. Не увидишь, – голос Фомича звучал немного смущенно. – Тут только неупокоенные живут. Те, кого не похоронили, кто в канаве сгнил или кого в доме замуровали. Ты ведь сестру свою похоронила?

– Похоронила, – пустым голосом сказала Лиза, и воспоминания о последних днях тяжелым камнем навалились на нее. Она стала торопливо оглядываться, лихорадочно ища глазами любую новую тему для разговора. – А что это?

Лиза рукой показывала Фомичу куда-то вверх. Он поднял голову. Неудивительно, что девушка задала свой вопрос таким потрясенным голосом. Даже на жителей Подмосковия это место производило жуткое впечатление. За уютными домами площади высился замок. Страшный готический замок с высокими узкими окнами и каменными чудовищами, стерегущими водостоки. Только приглядевшись, можно было разобрать привычный вид этого страшного дома – каменного монстра Лубянки.

– Понимаешь, – Фомич замешкался. В отличие от царевны или профессора, он не очень дружил со словами и объяснять не любил. – Помнишь, я тебе в лифте сказал, что наш город состоит из эмоций и воспоминаний. Все, что тебя сейчас окружает, – это не настоящая история, а история такая, какой ее помнят люди. Как они про нее чувствуют, так тут все и выглядит.

Последние слова Фомич произнес скороговоркой – это была фраза профессора, которую он запомнил, а не его собственное соображение. Но Фомичу она понравилась своей простотой, она как-то легла на его собственные представления о мире: вот он отца своего никогда не видел и знал только по рассказам бабки и матери. Наверное, в реальности папа был другим? Фомич вздохнул. Он сбавил шаг – вот вроде бы еще недавно он сам говорил Степе, что мирские печали – удел живых, а мертвые не чувствуют, не радуются и не плачут. Вроде бы так и есть, но, объясняя Лизе устройство города, он неожиданно наткнулся на воспоминание, вызвавшее в его очерствевшем сердце неожиданную бурю. Как там профессор говорил – инерция жизни?

Погрузившись в свои мысли, Фомич не обратил внимания на то, что они с Лизой вышли из переулка на Лубянскую площадь. Лиза замерла. Страшный замок нависал над ней, заслоняя небо, заслоняя электрические облака. Он не то чтобы стоял на площади, он висел над бездной. Не оглядываясь на своего спутника, Лиза пошла к замку. Ей хотелось рассмотреть его получше. Замок висел в воздухе, чем ближе Лиза подходила к бездне, тем отчетливее слышались ей чьи-то страшные крики. Здание Лубянки как будто было вырвано из земли, Лиза видела остатки фундамента, еще покрытого землей. Нижняя часть замка светилась отражением какого-то страшного пожара, бушевавшего в бездне под ним. Крики стали невыносимы, и Лиза зажала уши руками. Бездна манила ее, и Лиза, повинуясь этому неслышному зову, ускорила шаг. Сейчас она заглянет вниз. Просто посмотрит, и все. Или, может быть, прыгнет. Да, прыгнуть туда будет самым интересным приключением.

Рука Фомича крепко схватила Лизу за предплечье и потащила ее назад.

– Дура. Куда ж ты полезла, нельзя туда! Сгинешь!

У Лизы кружилась голова, но она