что не готова, а еще говоришь, что пришла в восхищение, наблюдая, как Гэбриел и Роуз играют на маракасах.

– Да, но не думаю, что меня восхищает именно Гэбриел. Просто мне очень хотелось бы, чтобы у моей дочери был отец. Если бы Дин появился сейчас на детской площадке, проблема была бы решена.

– Но Дин не вернется, – напомнила Рэйчел. – Никогда. Так что, если тебе нужен отец для Роуз, придется выбирать среди реально существующих людей. Хочешь слезть? – спросила она Амелию.

– Да!

Мы остановили качели и помогли девочкам спуститься. Роуз направилась к горкам, и мы все пошли за ней.

– Я знаю, ты пытаешься поддержать меня, – сказала я Рэйчел, пока мы помогали дочкам подняться по маленькой лестнице и скатиться с горки. – Потому что хочешь, чтобы я была счастлива, и я тоже этого хочу. Но мы с Гэбриелом просто друзья, и я не хочу разрушить нашу дружбу, обманув его и снова причинив ему боль.

– Я понимаю, – она печально вздохнула. – Только не забывай, что он лишь чудом до сих пор одинок и это ненадолго, так что не считай само собой разумеющимся, что он будет ждать вечно.

– Я и не хочу, чтобы он ждал. В прошлый раз из-за этого я чувствовала себя просто ужасно. Очень долго.

Рэйчел покачала головой.

– Тебя не переспорить, да?

– Не на эту тему. Я буду готова, когда буду готова, и это время еще не пришло. Все будет так, как должно быть.

Рэйчел снова помогла Амелии подняться по лестнице.

– Иногда я думаю, что лишь божественное вмешательство заставит тебя впустить другого мужчину в твою жизнь.

– Может быть, – сказала я и крикнула девочкам: – Кто хочет мороженого?

Роуз подбежала ко мне, чтобы я скорее посадила ее в коляску.

Прошло две недели, и тема Гэбриела больше не поднималась. Ни Рэйчел, ни мама ни разу его не упомянули. И он не звонил.

Через месяц я начала задаваться вопросом почему. Наверное, я все же слишком много говорила о Дине во время нашего ужина в греческом ресторане?

Возможно.

Очередным вечером пятницы я снова зашла в «Блокбастер» после прогулки с Роуз и Зигги по Центральному парку. Там, как обычно, было людно, и я не могла не разглядывать других посетителей, размышляя, не наткнусь ли я на Гэбриела.

Я задумалась: как поступила бы, если бы встретила его? Может быть, на этот раз пригласила бы его к себе домой посмотреть что-нибудь вместе, когда Роуз уснет? Он жил всего в нескольких кварталах от нас. Казалось странным, что мы так и не сошлись, хотя бы как друзья.

Я взяла фильм с Розалиндой Рассел, прочитала описание и поставила его обратно на полку. Конечно, я вела себя нелепо, торча тут и пытаясь вызвать Гэбриела силой мысли. Он не появился. В конце концов я отстояла очередь и взяла напрокат три фильма.

Мы вернулись домой, я искупала Роуз и прочитала ей сказку, а когда она наконец уснула, приготовила попкорн и включила первый цветной фильм Альфреда Хичкока «Веревка» – историю зловещего убийства среди студентов колледжа.

Ложась спать, я пожалела, что не выбрала что-нибудь поприятнее, потому что не могла перестать думать о мертвом теле, которое лежало в сундуке под буфетом, у всех под носом, пока они пробовали закуски. В ту ночь мне трудно было уснуть.

Глава 25. Оливия

Сентябрьский воздух был прохладным и чистым тем утром, когда я впервые отвела Роуз в детский сад. Она была записана на три дня в неделю в центр в Гринвич-Виллидж, где обещали занятия творчеством, игры и песни. Я была рада, что она освоит новые социальные навыки, но, когда пришло время расставаться, она заплакала и вцепилась мне в ногу, и я почти передумала, решив, что она еще слишком маленькая. К счастью, вмешался учитель и заманил Роуз в класс обещанием научить ее рисовать пальцами. Убедившись, что с ней все в порядке, я отправилась в маленькую кофейню, в которой часто бывала, когда жила по соседству. Я взяла большой латте и маффин с шоколадной крошкой и уже собиралась уходить, когда наткнулась на старого знакомого.

– Оливия! Как ты?

Это был Брендан, мой однокурсник. С модной стрижкой, в коричневой кожаной куртке и джинсах.

– Да все в порядке, – ответила я, когда мы обнялись. – Рада тебя видеть. Что ты тут делаешь?

– Работаю над сериалом для NBC, – объяснил он, когда мы вышли на тротуар. – Снимаем несколько сцен тут за углом. А ты?

Я поправила сумочку на плече и указала в сторону центра.

– Только что отвела дочь в детский сад.

Его щеки чуть порозовели.

– Ой… я слышал, что случилось с твоим мужем… сочувствую. Я хотел отправить открытку, но у меня не было твоего адреса.

Я махнула рукой.

– Да ладно, все нормально. Уже несколько лет прошло. Я в порядке. – Это был неловкий разговор, так что я сменила тему: – Я думала, ты уехал в Лос-Анджелес после выпуска?

– Ну да. Работал над несколькими шоу для NBC, а потом им понадобился человек в Нью-Йорке, и я вызвался.

– Тебе это нравится?

– На сто процентов. А ты чем занимаешься?

– Только ребенком.

Он беспокойно переступил с ноги на ногу, будто не знал, что сказать в ответ. Я мысленно отругала себя за то, что сказала «только ребенком», будто это было не так важно, как то, чем занимался он.

– Слушай, – сказал он, – я сейчас допью кофе и вернусь на площадку. Хочешь взглянуть на съемки? Могу устроить. Вдруг это тебя вдохновит?

Я постаралась не обидеться на его предположение, что я страдаю от недостатка вдохновения или мотивации. Роуз была центром моего мира. Она не давала мне скучать и вдохновляла меня, и мне нравилось быть матерью на полную ставку. Я была довольна своей жизнью.

– Я бы хотела, – ответила я, взглянув на часы. – Но мне нужно переделать кучу дел, пока дочь в саду. Но спасибо за приглашение. Была очень рада тебя увидеть.

Его плечи слегка поникли, будто он был удивлен и разочарован тем, что я не ухватилась за возможность пойти с ним.

– Я тоже был рад тебя видеть.

Повисла еще одна неловкая пауза.

– Пока, Брендан, – наконец сказала я, и он вернулся в кофейню, а я пошла обратно к своей машине.

– Может, он так пытался меня закадрить, – сказала я Рэйчел, разговаривая с ней по телефону в тот день.

– Уверена, большинство женщин пошли бы на все, чтобы попасть