правило, женщина, покрытая ужасными шрамами от ожогов, вызывала хоть какую-то реакцию: от вежливого приветствия до недружелюбных предложений убираться куда подальше.

Когда мы подошли к дуну поближе, я поняла причину их безразличия. У ворот стояли три десятка воинов, вооруженных мечами и щитами. Жестокие. Мстительные. Злобные.

– Броккан, смотри в оба. – Я схватила племянника за руку, и он неуверенно улыбнулся.

– А можно, я побегу вперед? Хочу посмотреть на дун.

Присев на корточки, я прижала его к себе.

– Да, малыш, я знаю. Но, понимаешь, поначалу я могу… не понравиться местным.

Броккан уставился на меня, щурясь от бьющего в глаза солнца.

– Из-за этого? – Он провел пальцем по своему лицу – по тому же месту, где мою кожу испещряли узловатые шрамы.

Я кивнула:

– Они пугают незнакомцев. Понимаешь?

Он взял меня за руку:

– Тогда пойдем вместе. Меня-то никто не испугается.

Усмехнувшись над взрослой логикой из уст ребенка, я приняла его руку, и мы вместе направились к дуну, улыбаясь встречным. Кто-то отвечал тем же, но многие просто таращились на мое лицо.

Встречающим нас с улыбкой я рассказывала, что лечу недуги и постараюсь помочь всем, кто ко мне обратится. Так я рассчитывала привлечь внимание короля или одного из его близких сподвижников. Странствуя по Манстеру, я успела снискать некоторую славу, но мне предстояло стать таким известным лекарем, чтобы обо мне услышали в королевской семье, а применять дар больше нельзя.

Когда мы почти добрались до тени, которую дун отбрасывал на берег реки, я остановилась и присела на траву.

– Давай передохнем, Броккан. – Я сняла сумку с травами и размяла уставшее плечо. – Посидим здесь и посмотрим, не понадобится ли кому-нибудь моя помощь.

Броккан кивнул, по-прежнему не сводя взгляда с внушительных каменных стен дуна. На стальных мечах стражников блестело солнце, и мальчика тянуло к ним, словно мотылька к пламени.

– Почему короли всегда строят дуны на холмах? – спросил он.

Я приобняла его и указала на крутую тропу, ведущую к воротам крепости вверх по склону.

– Чтобы врагам было сложнее напасть. Видишь, вокруг стен целых три рва, а совсем рядом течет река.

Поглядев на дун еще немного, Броккан подобрал палку и начал размахивать ею, как мечом.

– Ты собрался напасть на них? – рассмеялась я.

– Нет, – ответил он с серьезным видом. – Я их защищаю.

За нашими спинами кто-то осторожно откашлялся.

– Рад это слышать.

Обернувшись, я увидела высокую фигуру, с ног до головы замотанную в плотные шерстяные одежды. Через два отверстия для глаз было непросто разглядеть его лицо, но я узнала голос загадочного незнакомца, и мои щеки вспыхнули.

– Доброе утро, Мурха.

Он раскутал голову, и по его плечам рассыпались длинные светло-каштановые кудри.

– А зачем ты носишь это на голове? – хихикнул Броккан.

– А затем, что я собирал мед в ульях, а пчелам тоже не нравится, когда непрошеные гости лезут в их дом, – объяснил Мурха, скидывая шерстяные одежды.

Броккан указал пальцем на три больших красных волдыря, украшающих предплечье и запястье Мурхи.

– Это тебя пчелы ужалили?

– Да, поэтому я и пришел. – Мурха поймал мой взгляд. – У тебя же наверняка есть что-то от пчелиного яда?

Я принялась рыться в сумке, радуясь возможности отвернуться и скрыть удивление. Пока я искала лавандовую мазь, Мурха присел на траву рядом с нами и внимательно взглянул на палку Броккана.

– Длина в самый раз для меча, – заметил он. – Ну-ка покажи, на что ты годен.

Броккан принялся скакать на месте и тыкать палкой в воображаемых врагов, то ухмыляясь до ушей, то принимая серьезный вид.

– Очень достойно, Броккан, – кивнул Мурха. – Может, ты захочешь обучаться у моих воинов, когда подрастешь?

– Нет, – резко выпалила я. – Броккан еще слишком юн для таких вещей.

Мальчик выпятил нижнюю губу.

– Но Мурха же сказал: «Когда подрасту…»

– А сейчас ты слишком юн.

Я произнесла это так жестко и отрывисто, что Броккан с унылым видом плюхнулся на землю.

Мурха подмигнул ему, но я предпочла не обращать на это внимания. Я уже сказала все, что хотела. Если продолжить спор, Броккан лучше запомнит этот разговор, а раз Мурха ведет себя вежливо, то и мне нельзя терять голову. Я еще после первой нашей встречи пообещала себе обходиться без яростных препирательств и обвинений.

– Нашла. – Я достала сосуд с лавандовой пастой, сняла с него тканевую крышку и поставила на траву. – Давай руку.

Мурха повиновался, и я нанесла мазь на ужаленную пчелами кожу. Лаванда уберет припухлость, но воспаление пройдет само еще до вечера. Я удивилась, что он вообще пришел. Его руки усеивало столько шрамов, что он наверняка давно привык к боли.

Когда я закончила, Мурха кивнул и откинулся назад, опираясь на локти.

– Ну и как тебе Манстер, Фоула? Один из моих воинов рассказал, что вы уже исходили все южное побережье.

– Чудесное место. И мертвецов в оврагах нет, как ты и обещал. – Я кивнула в сторону воинов, стоявших у ворот в дун. – Впрочем, это ненадолго.

Мурха покачал головой:

– Это мои сородичи, и они прибыли на обсуждение мирного соглашения, которое мы хотим предложить верховному королю. Не смотри на их мечи и щиты: они здесь не ради кровопролития.

Я убрала мазь в сумку:

– Оказывается, ты не шутил, когда говорил о соглашении. О нем упоминали и другие жители Манстера, которых мы встречали по пути.

– Разумеется, не шутил. Мы с отцом больше всего желаем найти общий язык с верховным королем. Постоянные войны мешают торговле процветать, а стране – развиваться. Как мы и ожидали, иметь дело с Шехналлом не просто, но мы почти договорились.

Мурха посмотрел на реку. Его лицо в этот момент казалось уже не таким суровым – возможно, помогло умиротворяющее течение воды. И тем не менее что-то в его выражении выдавало сожаление, если не тоску.

– В чем дело? – спросил Броккан. – Это из-за пчелы?

– Да, – поморщился Мурха. – Мне так больно.

Мне очень хотелось закатить глаза.

– Ничего, мазь скоро поможет.

– Пчела не только в руку ужалила.

Броккан наморщил лоб, пытаясь понять, что имел в виду Мурха, а тот рассмеялся, вскочил и подобрал с травы шерстяную одежду.

– До встречи, Броккан. Продолжай заниматься.

Он направился к воротам дуна, и сородичи встретили его радостными возгласами. Из крепости навстречу ему выбежал мальчик, на вид немногим старше Броккана. Мурха ловко забросил ребенка на плечо, и тот завизжал от восторга.

– Прошу прощения. – К нам подошла невысокая женщина с младенцем на руках и устало улыбнулась. – Это вы – лекарь?

Я кивнула, удивляясь, что кому-то уже нужна моя помощь. Выбросив