— Видишь там сараи? — Вепуат указал на невысокие «песчаные гребни» у самой кромки льда; они выглядели как-то чужеродно, будто их поставили там специально. — Это для макак. Временные укрытия. Приедут кататься на буерах.

Он покосился на светящийся экран передатчика — там на карте дюн был ярко выделен прямоугольник побережья, захватывающий длинные обледеневшие низины.

— Жаль, солнца нет, — Вепуат сощурился на пасмурное небо. — Никаких теней не видно. Придётся всё сканировать. Смотри под ноги, ладно? Может, увидишь то, что дрон не заметит.

Дрон у него остался один — с остальными разъехались по дюнам другие ликвидаторы. Кусок брезента у Гедимина был с собой, но цеплять его не стали — в пасмурную погоду тень что от дрона, что от тряпки никто не заметил бы. Вепуат взобрался на гребень над «сараями» и встал там с пультом в руке; Гедимин настроил сканер на распознавание структур, а не веществ, — так легче было отличить снежную актинию от куска льда пополам с растительными остатками.

Он шагнул вниз по склону; ступня утонула в рыхлом снегу, и во все стороны от пальцев брызнули маленькие белые сгустки. Снежные мыши разбегались быстро, ещё в полёте втягивая волокнистые хвосты и ныряя в снег. Сармат осмотрел склоны и увидел сотни тёмных углублений и вмёрзшую в сырой песок ветку хвойного дерева.

— Чисто? — в ложбину заглянул Вепуат.

— Мыши, — Гедимин указал на склоны. Вепуат пожал плечами.

— Да, повсюду. Наверху я видел следы ласок… Но эту низину не затапливает, актиний тут нет. Выбирайся к берегу! Надо хорошо посмотреть вдоль сараев — там часто валялась органика, лишняя пища для тварей…

Система узких «ущелий» упёрлась в невысокий песчаный горб, и Гедимин взобрался на него и остановился у пологого заснеженного спуска. Дюна примыкала к берегу и нависала над ним; её начинало подмывать, и нижняя часть склона круто уходила вниз и упиралась в лёд. Там, среди выступов и надломов, присыпанных снегом, сновало что-то мелкое, едва различимое. Гедимин заметил едва уловимое движение на льду, двинулся вперёд, но Вепуат поймал его за локоть. Он тоже выбрался на склон и теперь следил за дроном, медленно летящим вдоль побережья.

— Гидры! — Вепуат ткнул пальцем в крутой участок склона. — Целая колония! Встань сюда, под этим углом лучше видно…

Гедимин, опустив сканер, шагнул чуть в сторону. Тучи уже не закрывали небо так плотно, свет просачивался сквозь частые разрывы, и в световом пятне сармат увидел тонкие колышущиеся тени. Из склона стремительно, за сотую долю секунды, проросла длинная нить, схватила что-то на льду и втянулась обратно.

— И даже объявления висели, — Вепуат недовольно сощурился. — «Не бросайте объедки, приманите мутантов»… Целая колония…

Гедимин посмотрел на сканер. Он распознавал криоорганические структуры лучше, чем живой глаз, — на экране чётко виднелся комок удлинённых выростов, закопанных в снег, и пучки коротких щупалец вокруг дыхательных отверстий. Он столкнул вниз немного снежных хлопьев и увидел вдоль склона белый туман — гидры мелькали в воздухе, пытаясь поймать «добычу», и втягивались в укрытие, распознав обман.

— Там, там и там тоже колонии, — сказал Вепуат, потыкав пальцем в увеличенную карту. — Что у тебя? Актиний там нет?

Гедимин качнул головой.

— Ничего постороннего. Только гидры. Это опасная фауна?

Вепуат поморщился.

— Да нет… Но на всякий случай — почисти берег. Я буду ждать на гребне.

Он быстрым шагом направился вверх по склону. Гедимин еле слышно хмыкнул, отметив, что сам Вепуат к оружию не прикоснулся. Он осмотрел берег, прикидывая расстояние до колоний, и пожал плечами, стягивая со спины сфалт. «Малый сгусток, взрыв в воздухе. Этого хватит.»

Бабахнуло громко — в тишине безлюдного побережья звук от четырёх слаженных взрывов докатился, наверное, до северного берега. Сармат постоял немного на гребне, ожидая, когда развеется дым. Вдоль льда теперь тянулась цепочка из четырёх широких, но неглубоких кратеров, быстро заполняющихся водой.

Сверху, с холма, донёсся отчаянный вопль Вепуата. Гедимин взлетел на гребень, на ходу хватаясь за сфалт. Мутантов на холме не было, и разведчик выглядел целым и невредимым, но крайне рассерженным. Увидев Гедимина, он резко развернулся к озеру и ткнул пультом вдаль. Проследить за его взглядом сармат не успел — он раньше увидел в пяти метрах от берега широкую кольцеобразную структуру, очень отдалённо похожую на прорезанную и снова замёрзшую прорубь.

— Hasu! — выдохнул Гедимин, вскидывая сфалт на плечо. «Огромная. Сначала — сгусток, пробить лёд, следом — объёмный взрыв…»

— Стой! — Вепуат повис на нём и успел-таки оторвать его пальцы от переключателя за долю секунды до выстрела. — Там мой дрон!

Гедимин мигнул. Только теперь он заметил, что летающий механизм пропал, и что разрывы в тучах сложились в одну большую дыру, и солнце уже минут пять светит, никуда не прячась. Снег вдоль песчаных хребтов горел белым огнём; тени предметов стали такими чёткими, будто их обвели по контуру. На экране сканера проступила широкая складчатая трубка, беспокойно шевелящая всеми складками, и дёргающийся металлический шар внутри. Из его сопел вылетал воздух, он вертелся на месте, но сдвинуться не смог — его сдавило со всех сторон.

— Видишь его? — отрывисто спросил Вепуат. Он до хруста вдавливал клавиши в пульт, пытаясь вытащить аппарат на поверхность. Гедимин сунул сканер ему под нос.

— Цел. Взлететь не может. Подвигай камерами — может, тварь его выплюнет?

— Ни в жизни, — мрачно ответил Вепуат, оставив наконец пульт в покое. — Она односторонняя. Sa hasu!.. Резак не одолжишь?

Гедимин мигнул. «Вырезать дрон? В принципе, возможно. Но рискованно.»

— Подожди нырять, — буркнул он, настраивая переключатели сфалта. — Твой дрон выдержит пару сотен градусов?

Ослепительно-белый «трос» на долю секунды повис в воздухе. Плазма прошила лёд и взорвалась уже внизу, в шести метрах от неподвижной «глотки» актинии. Вверх ударил паровой гейзер. Лёд вздыбился волнами и осел, взломанный по всем направлениям. Из кольцевидной структуры поднялся пар. Гедимин убрал оружие, потянулся к сканеру, но прибор был уже не нужен —