Когда процессия вышла на узкую улицу, ведущую к городским воротам, все обратили внимание, что площадь перед ними была загромождена. Путь к выходу из города преграждала груда камней.

— Странно, я точно помню, что раньше их тут не было, — задумчиво произнес Матеос, — Смотрите, вот руки и каменный посох от статуи мага из фонтана. А вот крылья, которые откололись от скульптуры пантеры. И сама пантера…

— Вот меч от фигуры Правосудия с тюремного двора. А вот голова той огромной фигуры гладиатора у амфитеатра, которая упала и раскололась… — поддержал воина Конрад, — Как будто кто-то перетащил сюда обломки статуй со всего города!

— Будьте осторожны! — крикнул Андри, — Если это то, о чем я думаю…

— Обойдем, — отрезал Бертран и сделал несколько решительных шагов дальше.

Неожиданно груда обломков исторгла из себя душераздирающий вопль, такой, какие были слышны еще от здания ратуши. Каменные глыбы зашевелились, и, оглушительно скрежеща друг о друга и громыхая по булыжникам мостовой, начали медленно собираться в фигуру. Вскоре перед путниками предстало нечто огромное, напоминающее живое существо, наспех собранное из обломков городских статуй и обвалившихся архитектурных элементов.

Чудовище напоминало гигантского каменного кентавра. Точнее, то, что древние ристериане называли вемиком, а астеллийцы — леонтокентавром. Массивное туловище крылатой пумы с крыши дворца, к которому волшебным образом опять присоединились отколотые при падении крылья, венчалось массивным мужским торсом статуи гладиатора, той самой, которая некогда украшала парадный вход в амфитеатр и была повержена на землю во время восстания.

Рук у каменного существа было две пары. Одна рука, сжимавшая посох, принадлежала статуе мага, центральной фигуре фонтана на ратушной площади. Вторая наставила на путников короткое копье, которым была вооружена упавшая и расколовшаяся фигура гладиатора. Третья рука, державшая длинный меч, была частью статуе Правосудия на тюремном дворе. В четвертой оружия не было. Голова огромного чудовища тоже принадлежала скульптуре гладиатора. Вопреки воинственной позе и враждебности монстра, его красивое лицо с правильными чертами было совершенно безмятежным.

Чудовище, воинственно царапая лапами по камням, отчего по мостовой рассыпались искры, и хлеща себя хвостом по бокам, одним мощным прыжком загородило собой проем ворот. Монстр угрожающе развел в стороны руки, выгнулся вперед и снова издал полный безнадежной тоски крик.

— Не подходите близко! — Андри постарался перекричать шум, — Это кхоа̇рро! Вокруг него аура уныния, способная довести до мгновенного самоубийства!

— Откуда он взялся?! — свирепо воскликнул Бертран, — Это вы его призвали?!

— Это воплощение Души Города! Кхоарро возникают, в основном, в больших городах, когда жителей переполняет отчаяние! — прокричал в ответ маг, — А сюда веками сгоняли рабов для продажи, а потом случилась резня! Представляете, сколько его скопилось?!

— Так вот что напугало Феликса у ворот… — Эсса остановилась, в изумлении глядя на чудовище.

Кхоарро, продолжая яростно хлестать себя по бокам хвостом, издал звук, похожий на сдавленное рыдание, и припал к земле, готовясь к прыжку.

— Освободите нас! — закричала Виэри, — Без магии его не одолеть!

— Армин, Матеос, стеречь пленников! Если что, убивайте на месте! — закричал Бертран, — Сэр Конрад, вперед! За мной!

И старый рыцарь ринулся в атаку.

Кхоарро прыгнул и оказался прямо перед рыцарями. Они почти одновременно взмахнули клинками. Удары рыцарских мечей не причинили монстру никакого вреда. Чудовище наотмашь ударило Бертрана правой кошачьей лапой. Старый рыцарь упал на мостовую.

Глаза рыцаря-капитана наполнились тоской. Теперь стало видно, насколько он на самом деле стар. Пожилой воин попытался было подняться на ноги, но не сумел. Он согнулся, как будто годы пригибали его к земле, а потом упал на колени, поднимая лицо к небу:

— Единый! — закричал он, что было сил, заглушая даже вопли кхоарро и скрежет его когтей по камням мостовой, — Служа тебе, я истребил десятки злодеев! Но мою семью — отца, мать, сестер — мне никто не вернет! Вся моя жизнь, вся моя месть были бессмысленны, Единый!

Конрад застыл, опустив меч, и в недоумении оглянулся по сторонам. Внезапно он тоже горько вздохнул и закрыл лицо свободной рукой.

— Мама, что я здесь делаю! — простонал он, — Я должен был остаться дома, с тобой, мама! Орден сделал меня детоубийцей, мясником, мне каждую ночь снятся задушенные мною дети, десятки детей! Они молчат, молчат и смотрят на меня, и это невыносимо!

— По-моему, сейчас не слишком подходящее время для сеанса самобичевания, — поморщилась Эсса, прижимаясь к стене, — Может, если мы вежливо попросим, господа рыцари согласятся перенести его на час попозже?

— Они попали в ауру! — закричал Андри, — Их надо вытащить! Матеос, стреляй, отвлеки его!

Бывший гладиатор, словно обрадовавшись, что друзья с ним вновь разговаривают, вернул свои мечи в ножны, молниеносно выхватил лук и прицелился. Воин успел выстрелить дважды. Первая из его стрел отскочила ото лба кхоарро, вторая лишь просвистела над его ухом, не достигнув цели.

Лицо Бертрана вдруг просветлело. Казалось, ему в голову пришла отличная мысль, как все исправить. Испустив яростный вопль, рыцарь-капитан повернулся спиной к чудовищу и бросился с мечом в руках в сторону магов, которые безуспешно пытались освободиться от своих оков. Старый рыцарь уже готов был пронзить кого-нибудь из них мечом, но между чародеями и Бератраном, загораживая собой Виэри и Андри, встала Эсса. Сейчас она была похожа на разъяренную кошку, готовую даже ценой жизни защитить своих котят. От кожаного ремня, стягивавшего запястья девушки, не осталось и следа. Капитан вновь замахнулся мечом, отвлекаясь на Эссу, но ударить не смог: острие каменного клинка кхоарро насквозь прошло через его тело.

Рыцарь дернулся и захрипел, из раны, нанесенной монстром, и изо рта хлынула кровь. Несколько мгновений чудовище бесстрастно наблюдало за дергающимся в конвульсиях Бертраном. Затем кхоарро поднял свое оружие вместе с насаженной на него жертвой высоко над головой, испустил еще один вопль, в котором вместе с тоской чувствовалось дикое торжество, и отбросил не подающее признаков жизни тело старика далеко в сторону ворот.

Эсса в ужасе вскрикнула, но на большее у нее не было времени: вытянув из-за голенища сапога связку тонких и длинных стальных стержней, она обернулась к чародеям, пытаясь разомкнуть сковывающие их цепи.

Разделавшись с рыцарем-капитаном, чудовище остановилось, склонив голову набок, словно раздумывая, кто станет его следующей жертвой. Затем, неторопливо повернулось к Конраду. Тот, оцепенев от внезапно нахлынувшего горя, продолжал неподвижно стоять, не замечая, что залитый кровью меч монстра уже нацелен прямо на него. Подобрав клинок погибшего Бертрана, Эсса бросилась к рыцарю. Она успела оттолкнуть Конрада как раз тогда, когда оружие