глухо заклокотал мертвец. – Ты ослаб, остался без своего паучья, уже бредишь. Ты бросил тех, кто остался на земле, и они видят, как Тьма приближается с каждым часом. Они ведь считают, что ты их всех предал, и будут проклинать тебя в тот миг, когда начнут гибнуть из-за тебя! А это будет очень скоро, потому что Тьма больше не замурована, как раньше… Путь в земной мир снова открыт! Так ворвитесь же на землю и растерзайте всех, кто раньше подчинялся этому жалкому мальчишке!

Призраки, услыхав этот призыв, как один подняли головы. Лиц у них не было, под капюшонами клубился туман. Некромант вскинул костлявую руку и издал протяжный вой – страшный клич смерти. Зов мертвеца прокатился по темноте, ширился и усиливался, задрожало само пространство, и армия некроманта ринулась на землю.

Влада вжалась спиной в скалу: перед глазами было только мелькание призрачных силуэтов, Гильс же наметанным взглядом оценивал масштабы этой армии и океана нежити, который следовал за ней. Огромные призрачные пауки, змеи, совы, нетопыри… Двигались они быстрее, чем земная нежить, а уж сколько их было…

– Я вижу, тебя потрясла мощь моей силы, – раздалось шипение рядом. – Земные армии вампиров – это песчинка по сравнению с тем, что ты увидел. Пора перестать считать себя Темнейшим, глупец.

– Тебе не дает покоя мой титул, который получен честно, – спокойно ответил Гильс. – Мой предок, который правил Нуарой, предпочел смерть, и его собратья последовали за ним. Так же и те, кто остался на земле, поймут меня. А власть над несчастными, которых ты захватил с помощью некромагии, это ничтожная и подлая власть.

Влада, услышав ответ Гильса, поразилась его голосу, уверенному и спокойному, будто вампир сейчас находился не во Тьме, а в каком-нибудь роскошном дворце Мурановых.

«Не зря когда-то его отец, старый Темнейший, выбрал именно Гильса своим наследником, – невпопад подумалось Владе. – Чем ужаснее ситуация, тем он спокойнее выглядит. Только он один может говорить вот так, с таким достоинством, на краю бездны…»

– Сейчас ты забудешь и свой титул, и свое имя, и самоуверенность с тебя мигом слетит, – донесся скрипучий смех от некроманта. – Мальчишка в зеленой рубахе, который явился с вами, – уже служит мне, став одним из призраков. А теперь очередь девчонки. Смотри, как я заберу ее жизнь…

Коготь нацелился в сторону Влады, и молниеносный удар пришелся по отвесной стене рядом с ней, процарапав глубокую борозду в камне. Гильс метнулся в сторону, подхватив Владу на руки.

– Егор не с ним, – быстро сказал он, заметив, как бухнуло куда-то ее сердце и запнулось дыхание. – Бертилов никому не подчинится, всегда сам по себе…

– Уже подчинился, – прошипел некромант, – Да и твое бессмертие уже – все…

– Слева! – крикнула Влада, заметив в метании багровых огней призрачный балахон.

Однако мертвый маг уже успел оказаться справа, перемещаясь с такой же скоростью, какой была и быстрота реакции вампира. Когти его били в камни вокруг, хотя Влада была уверена, что пару раз они оказывались в миллиметре от ее шеи и точно должны были ее ранить.

Мертвец свирепел, и каждый раз, когда Гильсу удавалось отвести Владу от удара, он сам получал глубокую ссадину.

– Бертилов, черт бы тебя подрал, где тебя носит?! – сорвался Гильс, чувствуя, что теряет силы. – Морок, быстро подгребай сюда, ты нужен ей!!!

– Его-о-ор! – что есть сил звала Влада, пытаясь заслонить собой Гильса, который в последний момент успел втолкнуть ее в пещеру, закрыв вход собой.

Он не сделал попытки уклониться, когда когти некроманта глубоко впились в сердце, и мертвая тварь тут же отпрянула назад, а юный Темнейший вскрикнул пронзительно и страшно, как кричат последний раз в жизни.

* * *

Тьма содрогнулась, дрожь прокатилась и по маленькому спрятанному миру, наполненному дождевыми тучами, солнцем и сиренью. Всколыхнулись, как от приближающейся бури, цветущие ветви, осыпая цветки вместе с каплями дождя, где-то зазвенели стекла, дрогнула земля под ногами.

– Ч-что? – Егор очнулся, поднял голову и обнаружил себя на веранде, сидящим за тем же черным столом. – Кто звал?

– Армия призраков двинулась на землю, но ты и так это знаешь, – отстраненно и печально отозвался Древний, который сидел напротив него с веткой сирени в руке, задумчиво смотрел, как с нее опадают цветки и плавают по кругу в лужице воды на столе, накапавшей с листьев.

Егор провел ладонью по лбу, отшвыривая от себя остатки тяжелых видений о погибшем родном мире, которые еще шумели в голове.

А ведь он действительно теперь знал столько, что вопросы были не нужны.

Чувствовал Тьму, до которой не мог добраться, – знал, что Влада сейчас была в самой ее середине и что вот-вот армия некроманта растопчет крохотный мирок, если не успеть его вовремя перенести куда-то за сумеречные пути. Как на ладони была вся жизнь Древнего, все века, что он томился здесь взаперти. Все столетия, которые он провел здесь, демон изобретал способы обмана и оттачивал искусство лжи. И никто не смог бы стать более хитроумным обманщиком, чем наивное и доверчивое когда-то вечное существо, получившее смертельный удар в спину.

Сколько же копий всевозможных существ он создал, населив ими свое крохотное пространство! Создавал их и стирал, без конца совершенствуя изворотливость и коварство этих фантомов.

Были и фантомы, которых он изредка посылал в земной мир, когда колдуны и ведьмы стучались и вызывали его с помощью порталов из зеркал или карт. Егор усмехнулся, поняв, что именно от этих фантомов и произошли все земные тролли, в том числе и он сам. Открылось ему и то, что один из самых сильных фантомов назывался Мороком и когда-то был держателем дневного права еще до него, Бертилова. Так демон иллюзий выполнил свое обещание отомстить роду людскому, навсегда сковав его дневным правом незнания…

Только с каждым фантомом часть демона уходила навсегда, будто бы мельчал огромный океан. Перед мысленным взором Егора пронеслась картина того, как долгие годы исполнивший свою месть демон попросту лежал, скорчившись в клубок, посреди своего мира, уже не радуясь ни весеннему дождю, ни сиреневому саду.

И истинный облик своего далекого предка Егор понял и увидел только сейчас – себя самого, который никогда не знал еще такой глубокой и бесконечной печали и беспросветного одиночества, по которому он шарил потухшим взглядом.

– Здесь есть еще одно живое существо, – Егор прислушался к каплям дождя и шуму ветра. – Да это же ведьма! Та, которую затянуло во Тьму вместе с домом Огневых, ее земной путь закончен, я это вижу. Как ее звать-то…

– Без разницы, – без выражения