Шрифт:
Закладка:
Франц остался один. Из-под полупрозрачной кисеи облаков в окно просвечивала полная луна, дождя не было. Спать он пока не собирался, он собирался думать. Хотя о чем думать? Постановление подписано – обратного пути нет.
Он закрыл глаза, в который раз проверяя правильность решения внутренними ощущениями... на душе было смутно. Подписание Постановления не казалось бесповоротным, все еще может десять раз измениться...
Но с другой стороны, что может измениться? Завтра в восемь за ним заедет Фриц – и все, конец Третьему Ярусу.
И все, конец его роману с Таней.
Немного притупившаяся боль ожила вновь, чуть ниже раны в груди, в районе солнечного сплетения. А еще говорят, что от любви должно болеть сердце – чушь! Скорее, ближе к желудку. Франц усмехнулся: целебная ирония спасет его, как всегда.
Может, все-таки остаться? Попросить Фрица порвать проклятое Постановление – и пусть подбросит Франца завтра утром на своей машине до Таниного дома! Франц представил себе, как нажимает кнопку звонка и ничего не ожидающая, сонная Таня открывает дверь. И тогда он скажет ей: «Я остаюсь!» – а она бросится ему на грудь и прильнет теплым тоненьким телом. Господи, зачем он все это затеял?
– Господи, зачем ты все это затеял?
Вздрогнув от неожиданности, Франц открыл глаза: дверь в палату была приоткрыта, на пороге, черным силуэтом – Таня.
– Закрой дверь, – тихо сказал он. – И говори шепотом, если не хочешь, чтобы тебя вывели со скандалом. Как ты вообще сюда пробралась?
Плохо различимая в темноте, Таня отделилась от притолоки и с громким щелчком затворила дверь.
– Через вход, – сказала она в полный голос. – В корпусе никого, кроме нас, нет.
– Откуда ты знаешь?
– Чувствую.
Она невесомо присела на край кровати.
– Что, подписал?
– Подписал, – Франц нажал на кнопку, чтобы приподнять изголовье, но кровать осталась в горизонтальном положении. – Что за черт?!...
– Электричества нигде нет – можешь не пытаться.
– А свет в коридорах?
– Говорю тебе, нет нигде.
От нее исходил слабый запах духов и осенней свежести.
– Почему ты не хочешь остаться на Третьем Ярусе? – спросила Таня.
– А почему ты не хочешь уйти со мной на Четвертый?
– Я тебе говорила: я боюсь.
– И я тебе говорил: я не могу жить, не понимая.
– А я тебе на это отвечала: ты все равно не поймешь все и до конца.
– А я тебе на это отвечал: я должен хотя бы попытаться.
Поток серебристого света, струившийся в окно, плавно усиливался – облачко, закрывавшее луну, сползало, уносимое ветром. Если б не зеленые глаза, лицо Тани казалось бы сделанным из гипса.
– Чушь! – с неожиданным озлоблением выдохнула она. – В какой дурацкой книжке ты это прочитал? Такая чепуха не может быть настоящей причиной, нормальный человек не поедет черт знает куда из-за выдуманного идиотизма! Так делают только герои подростковых романов про покорение Антарктики! – Таня захлебывалась словами. – Скажи мне, наконец, правду, мучитель... идиот...
– Я тебе уже сказал. Постарайся понять.
На несколько секунд стало тихо.
– Извини. Я была не права, – Таня встала и отошла к окну.
– Постарайся понять, – повторил Франц, – как бы книжно это ни звучало: я не могу быть счастлив, не поняв произошедшего. Я должен дойти до конца.
– Конца чего?
– Конца этого лабиринта.
– А если у него нет конца? – по голосу Тани было слышно, что она вот-вот заплачет.
– Тогда я просто должен идти. В нужном направлении.
– Нужном кому?
– Мне. Для моего понимания.
Раздались всхлипывания – тихие и жалостливые.
– Перестань, малышка, – скривившись от боли, Франц сел на постели. – Иди сюда.
Черный силуэт у окна не шевельнулся.
– Брось... – Таня вздохнула, сдерживая всхлипы. – Если б ты меня жалел, то остался бы здесь.
– А если б ты меня любила, то пошла бы со мной.
– Я тебя люблю. Ты это знаешь.
Прежде чем ответить, Франц прислушался к себе – как музыкант, слушающий камертон.
– Знаю.
Резким движением Таня повернулась к нему.
– Может, все-таки останешься? Если мне не веришь, так хоть послушай Фрица: здесь можно быть счастливым. Хочешь заниматься наукой? Занимайся – физикой, математикой, чем угодно... Не хочешь математикой, разбирайся вместе с ним в этом идиотском балагане, куда нас занесло. Что тебя тащит на Четвертый Ярус?
– Я тебе уже говорил: сидя здесь, я ни в чем разобраться не смогу.
– А как же Фриц? Он что, этого не понимает? – Таня шагнула вперед. – Если хочешь знать, ты даже похож на него внешне – только без очков. Даже имя, и то похоже!
– Да при чем здесь имя?
– При том: если он может быть здесь счастлив, значит сможешь и ты!
– Не значит.
– Ну, что тебе еще сказать? – было видно, что Таня старается успокоиться. – Подумай еще раз, может...
– Я уже подписал Постановление – ты знаешь.
Таня шагнула вперед и опустилась на край кровати.
– Знаю, – тихо сказала она. – А я подписала бумажку, что остаюсь.
Стало тихо.
Первым нарушил молчание Франц:
– Если б ты согласилась уйти со мной, то, может, мы смогли бы уговорить Фрица...
– Я тебе говорила сто раз – я боюсь.
– Боишься чего?
– Всего: боли, голода, пыток, унижений... Боюсь неизвестности.
– Кто сказал, что на Четвертом Ярусе тебя будут пытать? Да по всем теориям Фрица...
– Не знаю я ваших дурацких теорий. И не хочу знать – ни одна теория не может предсказать, что будет дальше.
Франц откинулся на подушку.
– Сначала ты перетащила нас – против моей воли! – с Первого Яруса на Второй, – с закипающим раздражением сказал он, – а теперь, руководствуясь столь же иррациональными аргументами, хочешь оставить здесь.
Ответом было молчание.
– Трудно с тобой. Ты не слушаешься голоса разума.
– А ты?
