Шрифт:
Закладка:
- «Запретное искусство: Пять столбов, пять Королей, пять орудий Казни!»
Покоритель пропал из виду, а вокруг попаданца возникла пятёрка прозрачных колонн, наполненных его золотым Хаосом, очерченные лишь линиями, что формировали снисходящие высоко с небес молнии. Внутри каждой сформировалось по копью, отличному от тех, что использовал до этого Покоритель. Они были огромными. Каждое из этих орудий назвали бы не двуручным, а четырёхручным. Но копейщика это не смутило. Он возник пред глазами Кавасаки снова близ северной колонны и вырвал из неё копье, одновременно метнув в его сторону. Стена Проклятых приняла основной удар на себя. Бросок был подобен не то что выстрелу из пушки, но пуску ракеты, разве что наполненной молниями в бутылке. Новый бросок, на который Ино не успел отреагировать, породил новую расходящуюся златую крону из искрящихся потоков, соприкоснувшись с Клонами. От третьего копья они уже Кавасаки не спасли, погружая в забытье, подобное утягивающей демоническими щупальцами Бездне. Четвёртый выпад Покорителя пробудил демона.
А потому пятое копье Пустой успел перехватить еще до того, как оно достигло его рогатой маски. Ему недолго пришлось удерживать молнию в руке, чтобы она утихомирилась, а создатель её снизошёл до него вновь. Одного мельком брошенного взгляда на чудовище, потерявшее в миг человеческий облик, хватило Покорителю, чтобы они с демоном оба одновременно заявили, что:
- Настоящий бой только начинается!
Глава 12. Альтер
Лайт Дэй сражался, постоянно удерживая Хаос вне своего тела, отдавая ему «команды» и «приказы», не пропуская для этого сквозь себя. Одной из причин этого, конечно, был его пятилетний опыт Покорения. Однако расчищать от мусора, теней и смолы округу своими молниями ему с таким мастерством сейчас помогали те знания и умения, что он обрёл за последний год-полтора. За то время, что носил на своей шее Диктора.
Все печати спали с его тела. Покрытые златыми раскатами копья закручивались в руках, скользили меж пальцами, накапливая Хаос в себе и выпуская обратно. Ему до сих пор они были нужны, как проводники собственной воли Покорения. Ибо поле боя ныне заряжали целых ПЯТНАДЦАТЬ единиц его Хаоса. Пять собственных, пять ранее заключенные в печатях, и еще пять давал именной браслет-артефакт, выполняя базовую функцию любого творения Храма.
Многие умелые воины древности и Покорители современности советовали сделать оружие продолжением собственного тела. Но Лайт ничего общего с Хаосом на таком уровне иметь не желал. Он вообще искренне ненавидел идею делать Хаос орудием человечества. Вот только при этом продолжал сражаться в рядах Покорителей. И всё ради одной, недостижимой цели…
Невольно до сих пор продолжая отталкивать Хаос, Дэй только себе палки в колеса ставил. Особенно сейчас, когда вокруг его была такая прорва. Он корил себя за слабость и вместе с этим не желал позволять столь гадкой субстанции брать над собой верх. Противоречия в своей душе он воплощал в виде орудий и метал одно за другим в демона, носящегося из стороны в сторону с еще большей, чем раньше, скоростью. Раскаты грома растекались златыми полосами и резкими, рваными линиями по истерзанному бетону мусорки, чтобы затем слиться обратно в копье в его руке.
На каждого Покорителя Хаос, разогнанный до невероятных скоростей в бою, постоянно изменяющийся, соответствующий своей истинной природе влиял по-разному. Лайт и сам не замечал, что изо всех сил пытаясь этого избежать, лишь сильнее поддается овладевающей им странности. С каждой секундой битвы он ненавидел свой Хаос всё сильнее. Но не отпускал. А мучил и терзал. Эта едкая энергия брыкалась под его сдавливающей хваткой, сыпля вокруг золотыми искрами и громогласно ревя. Когда-то Хаос посмел попытаться его прикончить. А теперь за это расплачивается. Этим пятнадцати единицам не видать Порядка. Лишь вечные муки Покорения ожидают их!
***
Разум Дэя был расширен настолько, что он слышал все эти бредни у себя в голове. Но не мог никак по-другому выразить свои чувства, кроме как через один прием за другим:
— Златой уничтожающий Частокол! — вместе с голосом Диктора выкрикнул название и он сам, дополнительно потакая правилам Честной Игры.
Оба копья в его руках вонзились в землю, когда демон оказался слишком близко, а мгновение спустя десяток таких же вырвался из-под земли вокруг Лайта, преграждая путь попаданцу и грозя поразить.
— Двойной карающий Ад Прокол! — но ему важно было лишь заставить рогатую тварь замешкаться на миг и остановиться, чтобы попытаться поразить точной совместной атакой.
Две линии из бурлящего золота прочертили картину округи. Но бледный доспех успел невероятно изогнуться, перенеся всю свою массу в другую часть тела, что позволило ему дополнительно сместиться в последний момент пред ударом.
— Трупный Червь пожирает погибшую Сотню! — вдруг Дэй расслышал вырывающийся из рогатой маски глас не юнца, но чудища.
Что, однако, был столь поэтичен, словно зачитывал строчку собственного произведения. Это чудо захватило даже Систему и наделило последующий удар правой разросшейся клешней демона такой силой, что конечность демона обратилась в громадного червя, грозящего проглотить Лайта целиком.
— Сплетённый танец двух Молний! — но Покоритель успел нырнуть под руку-пожирателя и, сочленив копья, нанести восходящий рассекающий удар!
— Лазурный закат, заходящий над угасающим Миром! — но демон даже не дрогнул, лишившись своей пакли, вместо этого, слегка подавшись назад, указал двумя пальцами оставшейся руки на Дэя.
За его спиной разгорелось натуральная мини-копия Солнца, только окрашенного в привычную Пустому синеву. А после оно распалось на сотню рукописных потоков, устремившихся прямо к Лайту. Чётко очерченные, полные узоров и каких-то завитушек и прочих непонятных
